– Ступай, разбуди Джареда. Я хочу, чтобы он тоже присутствовал на совещании.
– Не извольте беспокоиться, господин президент. Его сразу провести в ситуационный зал или сначала вы хотите переговорить с ним до того, как там все соберутся? – спросил он президента.
– Ты сначала попробуй его разбудить, – усмехнулся президент и сделал неопределенный жест рукой, для посвященных должный означать, что аудиенция окончена и, следовательно, приводить никого не надо. Дальнейшее облачение он продолжил уже самостоятельно, хоть и пришлось повозиться с пуговицами, долго не желавшими подчиняться дрожащим в треморе пальцам.
Джаред Кори Кушнер – тридцати восьми летний красавец, в прямом смысле «владелец заводов, газет, пароходов» – зять нынешнего президента через его дочь Иванку и его старший советник по вопросам геополитики, а по факту негласный проводник израильских интересов, по случайному стечению обстоятельств сегодня ночевал в доме тестя вместе с супругой. Поэтому секретарю Трампа не составило большого труда переместиться из западного крыла Белого дома в восточное и робко постучать в массивную дубовую дверь спальни любимой дочери сорок пятого президента. Как и следовало ожидать, с первого раза у него ничего не получилось. Здоровый и крепкий организм молодого человека, находящийся в крепких объятиях Морфея, проигнорировал скромные постукивания. На более громкий и настойчивый стук отреагировала Иванка, толкая острым локоточком своего благоверного в бочину:
– Джаред, Джаред, да проснись же! В двери стучат. Не слышишь, что ли?! – шипела она ему в ухо.
– А? Что? – не понял тот спросонья, с трудом разлепляя веки.
– Вставай! В двери кто-то стучит, – повторила она уже более громким голосом.
– Кто там!? – все еще сонно воскликнул молодой человек.
– Господин Кушнер, это я – Фрэнки, секретарь господина президента, – послышалось из-за двери.
– Иду-иду, – пробубнил Джаред, обернув вокруг своих чресел какое-то подвернувшееся полотенце и приоткрывая дверь в коридор. – Что случилось, дружище?
– Господин президент, настоятельно просит вас пройти в ситуационную комнату. Дело не терпит отлагательств, – слегка виноватым голосом доложил секретарь, впрочем, не собираясь вдаваться в подробности.
Просьбами такого рода, да еще и высказанными пол пятого утра, как правило, не принято манкировать, поэтому Кушнер кивнул и пробормотал, уже теряя остатки былого сна:
– Хорошо. Сейчас я оденусь и подойду.
– Ну что там?! – накинулась на него Иванка, как только за секретарем закрылась дверь.
– Твоему отцу срочно понадобилось лицезреть мою скромную персону, – не без юмора ответил он на вопрос жены.
– Пятый час утра! Что могло стрястись такого, чтобы он поднял тебя в такую рань?! – продолжала недоумевать молодая женщина, до подбородка натянув на себя одеяло.
Он в ответ лишь пожал плечами, присев на край кровати и надевая носки.
– Может «толстый Ким»[46] рехнулся и отдал приказ атаковать нашу базу на Гуаме или того хуже – на Гавайах? – со знанием дела допытывалась она у мужа.
– Вряд ли, – улыбнулся он ей.
– Почему же?!
– Потому что, когда уже летят ядерные ракеты, то не имеет смысла вызывать советника по геополитике, – продолжал улыбаться он во все семьдесят два металлокерамических зуба.
– А кого имеет смысл вызывать? Разносчика пиццы? – не преминула уколоть супруга.
– Агента похоронного бюро… – уже без улыбки ответил он, зашнуровывая ботинки.
