– Если сунешься ко мне в комнату, я вытолкну тебя из окна и скажу, что это была случайность, – прошипел он, не отрываясь смотря мне в глаза. – А помочь я тебе смогу только с выбором того, от чего ты умрешь.
– Больно мне нужна твоя помощь, – проворчала я в ответ, но не так сердито и убедительно, как он.
– Ты здесь и три дня не протянешь, – недобро ухмыльнулся он.
– А ты меня совсем не знаешь, – фыркнула я, невольно втянувшись в эту перепалку.
– Да тебя насквозь видно, мисс Сама-Загадочность! Ты типичная городская, слабая, трусливая девчонка, которая живет от пункта до пункта в своем идиотском ежедневнике.
Вот это заявление меня действительно взбесило. Я старалась быть очень точной и всегда следовала записям в своем планнере.
– А ты типичный избалованный сопляк, который так ограничен в своих взглядах, что твой мозг стал размером с орех!
Мне показалось, что еще немного, и он ударит меня – такое у него было выражение лица. Но и я сама была сердита – этот день по праву можно было назвать Днем Гнева в моем календаре жизни.
– Сурок облезлый, – фыркнул он и тут же отодвинулся обратно на свое место и скучающе уставился на столешницу.
– Дурак, – сквозь зубы процедила я, чтобы дать понять, что я не такая скромная и слабая, как он мог подумать.
– Quoi?[4]
У меня очень быстро и очень сильно покраснело лицо. Я резко повернулась и увидела недоуменную Софи, стоящую на пороге и держащую тарелку с бело-розовым тортом.
Новый пунктик в моем ежедневнике: никогда не ввязываться в ссору с Джеффри.
Горничная продолжала непонимающе таращиться на меня, я же медленно сгорала от стыда и страха.
– Эм… эм… какой красивый торт! Наверное, очень вкусный! C’est vrai?[5]
Уф, получилось. Услышав свой родной язык, Софи тут же расплылась в улыбке, что-то промурлыкала про «маленькую умную девочку» и водрузила торт на стол. Сюда же она поставила и корзинку с приборами. Долив нам чай, она с улыбкой ушла. И мне очень захотелось последовать ее примеру.
Джеффри взял нож и с хладнокровием убийцы отрезал себе тонкий слой лакомства.
– Софи не любит, когда остается торт, – заметил он, переложив кусочек себе на тарелку. – Она жалуется об этом поварихе, та сетует Уилли – в итоге об этом узнает весь дом, и прислуга косится на тебя, как на преступника. – Он нехотя поковырялся ложкой в своей порции. – Обычно я вышвыриваю эту гадость через окно, но теперь есть ты. – Он гадко улыбнулся. – Торт ведь такой красивый, а еще очень вкусный. Вот и ешь его сама.
Черт, откуда он знает, что я не терплю сливочные бисквиты? Хотя сейчас это показалось мне не таким важным вопросом. Больше всего меня интересовал вопрос «как»? Как я одна съем почти целый торт?
Правда, он был небольшой, примерно полфунта. Но все равно это очень много для одного человека! К тому же торт был йогуртовый, политый сливочной глазурью с клубникой. У меня встал ком в горле при мысли, что это все для меня одной.
Джеффри с ухмылкой следил за моей реакцией. Я же начала подумывать над тем, что неплохо было бы последовать его примеру и выкинуть эту бело-розовую гадость в окно.
– Но неужели нельзя договориться с Софи? – как можно спокойнее и дружелюбнее поинтересовалась я. – Она же взрослый человек и может понять, что не все любят торты.
– Да, не все. За исключением этого дома.
Джеффри проглотил свою крошечную порцию и откинулся на подушку.
– Здесь все помешаны на чаепитии. И всё, что к нему прилагается, тоже священно. Так что Софи и слушать не станет небылицу, что кому-то может не нравиться торт. – Он зевнул. – Зато теперь я посмотрю, как ты будешь давиться этим кошмаром. Может, тогда ты умрёшь – я просто не люблю пачкать руки кровью.
