– Внимание! Господа! Уважаемые гости!
Говоривший, высокий мужчина с чисто выбритым лицом, был одет в безупречный серый костюм, легкие лакированные туфли и белоснежную рубашку. На галстуке скромно искрилась бриллиантовая заколка. Самое странное, отметил Виноградов, что, несмотря на этот вид, он каким-то непонятным образом абсолютно гармонировал с двумя своими спутниками – грязными, заросшими щетиной автоматчиками в солдатских ватниках и кепках-«афганках», пропахших потом и порохом.
– Мы рады приветствовать вас на прекрасной земле гордого и мужественного народа Халкарии! Меня зовут Артур Гадаев, и я являюсь министром иностранных дел нашей Республики.
Затем, немного рисуясь, он повторил то же самое по-английски и по-французски. Иностранцы вновь похлопали, пару раз щелкнули фотоаппараты.
– Племянник генерала, – услышал за спиной голос кого-то из сведущих репортеров Виноградов, – был аспирантом в Дипакадемии…
– Прошу! – И представители прессы двинулись вслед за хозяевами. Под пиджаком министра иностранных дел капитан наметанным взглядом увидел плотные складки перекрещенных ремней – очевидно, ношение подмышечной кобуры не противоречило местному дипломатическому протоколу.
Миновав одноэтажный барак аэровокзала, все очутились на пыльной и основательно заплеванной площади. Те, с кем они делили недавний полет – из числа местных жителей, уже разместились вместе со своим многообразным багажом в тени гипсового монумента, ожидая, очевидно, оказии, чтоб разъехаться. Памятник был кому-то в пиджаке, держащему перед собой раскрытую книгу – определить точнее было невозможно, так как на месте снесенной головы торчал коричневый металлический штырь.
Помимо милиционера в привычной советской форме и пары одетых в армейские обноски юношей с пистолетами – как понял капитан, они охраняли непосредственно административное здание, но сейчас покинули пост, чтобы поглазеть на прибывших – напротив входа красовался бронетранспортер с развороченными колесами, приспособленный под стационарную огневую точку. Вокруг него курили еще несколько бойцов, увешанных оружием. Проследив за взглядом Славика, Виноградов увидел наверху, на крыше, торчащие вверх стволы счетверенной зенитной установки, запиравшей воздушное пространство над аэропортом.
Вне зависимости от исполнения, замысел и потенциал военного обеспечения объекта были на должном уровне.
Относительно ухоженный «Икарус» принял представителей прессы в свое раскаленное нутро, заурчал и почти сразу же накренился, выписывая первый вираж на причудливом горном серпантине…
Это было великолепно! Ошалевших от духоты и тряски гостей высадили перед розовым с белыми колоннами зданием сталинской постройки. Посреди изумительного парка, журча, сеял свежие брызги хрустальный фонтан, а по выметенным песчаным дорожкам степенно вышагивали глупые павлины.
Разместившись – по двое в номере – представители прессы первым делом кинулись в душевые…
Лежа в одних трусах поверх простыней, Виноградов сквозь полуприкрытые веки разглядывал напарника. Тот только что вымылся и теперь стоял в нерешительности посреди комнаты в намотанном на бедра полотенце.
– Владимир Александрович! – наконец негромко позвал он.
– Ну? – нехотя отозвался капитан.
– А че дальше делать? Может, достать? Распаковаться?
– Не суетись. Успеем.
Виноградов понимал, что имеет в виду Славик: помимо смены белья и дорожных мелочей в «дипломате» степаненковского охранника лежал не слишком новый, но надежный репортерский диктофон «Сони». Впрочем, от диктофона тут присутствовал только пластиковый, обклеенный изнутри фольгой корпус – пустующее пространство было заполнено двумя пистолетами, – боевым и газовым, аккуратно проложенными мягкой кожей кобур.
