После полуторачасового прохода по бездорожью, мы очутились в районе Оптиной Пустыни, куда Лев Николаевич Толстой любил совершать пешие прогулки из Красной Поляны, а Достоевский написал своих «Братьев Карамазовых», а сейчас это место отреставрировано и отдано во владение церкви. Невдалеке протекает речка, мы к ней подъезжаем. Марина зачем-то предлагает через неё переправиться, ведь можно просто вернуться и поехать обратно, тем более недалеко ещё одна дорога, по которой ходят автобусы, и рядом находится районный центр. Наверное, ей захотелось увидеть что-то новое, ещё нами неизведанное. Смотрим по сторонам. Увидели пацана на лодке, приблизительно нашего ровесника, может чуть старше. Попросили его переправить нас на другой берег, он соглашается. Переправляет каждую с велосипедом по отдельности. Во время гребли вёслами, этот несносный мальчишка раскачивает лодку, чтобы нас попугать и получить от этого какое-то извращённое удовольствие, отчего меня жутко мутит, я боюсь глубины. Мы с Мариной на другом берегу, Тоня ещё на противоположном. Юный лодочник заявляет, если я не приплыву к нему, то моя подруга останется одна на берегу. Я ему объясняю, что не умею плавать. Он засмеялся и сказал:
– Ну ладно, перевезу её, но ты меня поцелуешь за это.
Я дала своё согласие, а что мне оставалось. Этот нахальный лодочник переправил нашу подругу, вылез из своей лодки и озорно с прищуром смотрит в мои глаза. Я подхожу к нему с опущенными глазами и прикасаюсь своими губами к его щеке. Он заявляет, чтобы я его поцеловала в губы, и хватает меня за руку. Я в жутком смятении целую его в губы. Он довольный расплывается в широкой улыбке. После выполнения, обещанного мною поцелуя, мы дружно, все трое, рванули по дороге домой.
Нам оставалось проехать 10 километров. Цепь на моём велосипеде стала соскакивать, Марина предложила поменяться велосипедами, она была виртуозом по езде. Мы поменялись и так добрались до дому. Мне дома отвесили подзатыльников и «прочитали лекцию о вреде самоуправства», Марине ничего не было, так как её родители любили выпить, и даже не заметили её долгого отсутствия. Больше всего досталось Тоне, хотя она была самая маленькая из нас, её отлупили бельевой верёвкой, на которой были прищепки.
Вообще её мама применяла к ней жёсткие меры воспитания. Помню, в начальных классах Тоня очень была закомплексованной, даже не отвечала на уроках. Учительница шла с ней в женский туалет, и там проверяла её знания предмета. Мама приходила в школу и при всех била её по голове учебником, как-будто такими изуверскими методами можно кого-то перевоспитать. Тогда я этого не понимала, но думаю, Тоне нужен был хороший психолог, а не муштра её мамаши. В один из дней, моя подруга захотела в туалет, а так как она молчала, то и попросится туда не могла, и написала прямо под себя. Ребята стали смеяться, а наша одноклассница Лена взяла бумажку, макнула ею в эту лужицу. Потом попробовала на язык и заявила, что это всего лишь клей, и все замолчали. Тогда я поняла, какой замечательный человек Лена, и я была рада, что она моя подруга. Меня всегда притягивало к хорошим людям, у меня на это какое-то внутреннее чутьё.
Летние каникулы – беззаботное время! Целые дни проходят, практически на улице, с редкими перекусами на ходу: дома или прямо во время всевозможных игр. Бывало и такое: берём каждый у своих родителей по 1 рублю, идем к палатке, где продают мороженое, покупаем на все деньги фруктового и едим до посиневших губ и боли в горле. Мороженое стоило 7 копеек, не трудно подсчитать, что каждый должен был съесть 12 штук. Сейчас мне даже это трудно представить, а раньше это было для нас обычным явлением. Мороженое было очень вкусное и натуральное, даже попадались кусочки ягод. Ничего подобного, даже чем-то похожего на тот вкус детства, я уже давно не пробовала.
