Я расстегнула рюкзак. Оттуда потянуло вкусным запахом сдобных круассанов. На секунду почудилось, что я снова дома – жду, когда папа вытащит противень из духовки. Потом я представила, как мама с папой возвращаются домой без меня, и горло перехватило.
Я хотела угостить соседа, но он уже храпел, уткнувшись подбородком в грудь. Выбрав баночку варенья из багрянника, я плюхнула на круассан рубиново-красную каплю. Ванильно-лимонный вкус растаял на языке, словно я слизнула парящий в воздухе лепесток.
Не успела я прожевать, как в ящике моего соседа началось какое-то шебуршение. Сначала кто-то скребся, потом деревянная крышка затрещала, в щель просунулся влажный нос и стал жадно принюхиваться.
Я подергала соседа за рукав:
– Простите, сэр! По-моему, ваши собачки убегают!
Старик выпрямился, протирая глаза.
– Вот безобразники, – проворчал он.
И тут из дыры в крышке ящика высунулась щенячья голова.
– Ой, никогда не видела такой собаки! – восхитилась я.
У золотисто-рыжего щенка были острые ушки, слишком большие для остренькой мордочки с белым пятнышком на лбу. Над глазами тоже были белые пятнышки, словно бровки, а пасть как будто улыбалась: «Посмотрите, какой я умный! Придумал, как выбраться из ящика!»
Следом выглянул еще один щенок, побольше, черненький. Он посмотрел на старика и заскулил.
– Это не обычные щенки, – объяснил старик, поправляя на носу очки с круглыми стеклышками. – Это огнелисы. Отчасти лисы, отчасти собаки, отчасти – огнедышащие ночные драконы, причем, как правило, все эти части – худшие.
Он вытащил большого щенка из ящика. Зверек тут же лизнул старика в нос. Я ойкнула: когда щенок махнул хвостом, пламя лизнуло руку старика. Я об огнелисах только в книжках читала. Это четвероногие дальние родичи фениксов и ночных драконов, очень хулиганистые по натуре.
– Вот, вода! – крикнула я, хватаясь за фляжку.
Старик засмеялся:
– Барышня, это же главная особенность огнелисов! На хвосте у них пламя чуть тепленькое, туда можно смело сунуть руку. Вот когда они дышат огнем – тогда дело плохо.
– Ух ты, – прошептала я.
Маленький щеночек заскулил, требуя внимания, а когда я на него посмотрела, сощурил глаза в улыбке.
– Наверное, опять голодный. – Старик покачал головой. – Еды на него не напасешься…
– У меня булочки есть, – предложила я. – Папа мне столько всего напихал в рюкзак…
– Теперь этот рыжий недомерок от тебя не отстанет, – предупредил старик. – Ему лишь бы только есть, спать и безобразничать. У него даже огня на хвосте нет. Если честно, я раньше не встречал огнелиса без огненного хвоста.
Я очень хорошо представляла, каково этому рыженькому огнелисенку. Я-то сама ведьма почти без магии.
Я спросила:
– Откуда они у вас?
– Подобрал в Окаяме. Прежние хозяева сначала думали: вот милые зверюшки, а этот щенок все у них в доме погрыз, даже сам дом обгладывал, как будто это его собственная игрушка. Хозяева их и выбросили.
Крышка ящика разлетелась надвое. Золотисто-рыжий щенок, сверкая глазками, подсунул голову со звездочкой во лбу под руку старика, чтобы тот его погладил.
Старик заворчал:
– Драконьи акулы! Тоже мне, ящик, зверят удержать не может!
– Хотите, я починю? – Магия пузырилась во мне и рвалась наружу.
Я надеялась, что смогу починить ящик. Мама предполагала, что у меня от природы склонность к ремонтной магии, поэтому, когда я что-нибудь чиню, моя магия усиливается. Насколько мои жалкие крохи магии способны усилиться. А у мамы склонность к созидающей магии. Она бы сейчас просто взмахнула волшебной палочкой и создала новый прочный ящик.
