Ева. Грани миров - страница 14

Странности прошлого, точнее воспоминаний, казались игрой воспаленной фантазии, мозг придумывал несоответствия, внушая хозяину исключительность, но тут же упирался в стену критики. «Подумай об этом, подумай об этом», – звучали слова Анта. Сложно даже представить, что мир, каким его видят и слышат, другой, а допустить наличие искусственно внедренного творца и вовсе невозможно. Ник прикоснулся кончиками пальцев к стеклу и почувствовал его гладкость, и прохладу. На стекле остался след, который медленно растворялся. Прикасаясь к предметам, Ник прошел по комнате. Он еще не понимал, что именно ищет, но уже понимал почему. Фактура дерева, обрамлявшего картины; тепло камня, из которого сложен камин; скрип деревянного пола; хруст красной кожи, обтягивавшей кресло, – выглядели, звучали и пахли узнаваемо, и казались максимально натуральными. Но какие они на самом деле?

«Подумай об этом. Ева анализирует тебя, выстраивая вокруг неповторимый индивидуальный мир». Зрачки Ника расширились, мотор в груди ускорил обороты, он посмотрел на Элис. Он не мог даже допустить, что Элис, милая Элис не такая, какой он ее видит. Стало по- настоящему страшно и больно. Ник закрыл глаза. В комнате повисла тишина, наполненная треском догорающего дерева и шелестом переворачиваемых страниц.

– Элис, ты помнишь свое детство?

– Да, у меня было прекрасное детство. Помню не все и не четко, но яркие страницы, да.

– А не яркие?

– Не яркие тоже были, но к чему они мне?

– Они часть тебя, как мое прошлое – часть меня. Я говорю о том прошлом, которое сформировало нас, которое должно быть у каждого свое. В детстве мы часто ходили в пустошь, далеко за Нейм, в красную зону, и там …

– Там радиация, и чем дальше от Нейма, тем больше. Мы тоже ходили в пустошь …

– Все ходили в пустошь. Потом мы возвращались и в ночи у костра слушали рассказы о времени, когда это произошло. Война, заражение, и новое время в Неймах. Мы все знаем одну историю, слово в слово. В моем прошлом нет меня, а в твоем нет тебя. Наше прошлое – не конкретные люди, а образы, не конкретные события, а мутные слайды. Да, набор воспоминаний у каждого свой, но они сглажены и лишены шума. Зато есть настоящее. Нам явили эту реальность, а мы поколение за поколением ее принимаем и оберегаем.

– О чем ты говоришь? Новое время лучше прошлого, в котором правили Одни, – удивленно возразила Элис.

– И их оружие! – дополнил заученную фразу Ник, – В отличие от других воспоминаний, эти сохранились прекрасно. Я помню пустыню в мельчайших деталях, людей, их лица, одежду и прически. И все мы, все без исключения знаем, что новое время лучше того прошлого. Походы в пустошь – обязательный и достаточный элемент, но чего?

– Милый, что-то не так?

– Элис, эти воспоминания у всех одинаковые, как и воспоминания прекрасного детства и полной красок юности. В них нет разбитых коленок, и носов, нет драк, и нет болезней. Где все это? Ты скажешь, не было ни первого, ни второго, ни третьего, ведь мы живем в новое время. Тогда откуда у тебя это? – Ник взял Элис за руку. На запястье красовался шрам в виде латинской буквы «В».

– У Мари тоже есть шрам и она тоже не помнит, откуда он. Видимо, не все воспоминания обязательны, оттого просто забываются, – Элис подошла к Нику и обняла.

– В том и дело, что не обязательны, – пробурчал Ник и улыбнулся, – Для того, кто нас формирует.