Я не знаю, сколько мы ехали, сначала по просеке в лесу, потом сквозь большое поле. Нас, уцелевших пассажиров, привезли в какой-то поселок. На улицу из домов высыпали люди и стали с интересом разглядывать.
– Чего встали! – заорал на них мужик. – Разбирайте, давайте, кого куда. Мне еще за остальными ехать.
Кто-то, взял меня за руку, помог спрыгнуть с подводы и повел в один из дворов. Я не поднимала своей головы, которая до сих пор гудела, и не видела, что это была одна из женщин, которая ехала с нами в купе. Вторая несла девочку на руках и шла за нами. Мы зашли в дом, женщина подвела меня к стулу и посадила на него. Старушка, которая жила в нем, разглядывала нас.
– Здравствуйте, – поздоровались с ней женщины.
– И вам не хворать, – ответила старушка, – да вы раздевайтесь, проходите, места у меня много, семья большая была.
Женщины разделись, раздели девочку, одна я сидела, прижимая к себе чемодан с сумочкой, и глядя перед собой.
– Давайте я вам помогу, – ко мне подошла женщина, та, что была постарше.
– А я баньку истопила, – засуетилась старушка, – сходите, искупайтесь, в земле вон все, а потом и обедать будем.
– Вам нужно умыться, – снова обратилась ко мне женщина, но я снова не обратила на нее внимание. Старушка, девочка и вторая женщина смотрели на меня.
– Давайте я возьму ваш чемодан, – женщина потянулась к нему, но я тут же прижала его еще сильнее к себе, вскинула свою голову и испугом посмотрела на нее.
– Коленька сказал не отпускать, – с жаром произнесла я.
– А давайте я подержу, – сказала старушка, – вы пока в баньке купаетесь, я его охранять буду, вот те крест, – сказала старушка и перекрестилась.
Она напомнила мне Диминого дедушку и поэтому, скорее всего, я потянулась к ней, прониклась доверием. Я медленно разжала свои руки и отдала ей чемодан с сумочкой.
– Вот и хорошо, – заговорила женщина и повела меня из дому, когда хозяйка дала нам полотенца и во что можно было переодеться.
– Что это с ней, – спросил она у второй женщины, которая сидела и укачивала девочку на своих руках. – Больная штоль?
– На ее глазах мужа разорвало бомбой, – сказала женщина. – Прямое попадание. Я рядом была, видела, как она из воронки в это время высунулась, кричала ему что-то, – женщина вдруг всхлипнула, и из ее глаз полились слезы. – Такой хороший молодой человек был, так любил ее, пылиночки сдувал. Все про малыша говорил, которого она носит.
– Господи, – старушка прикрыла свой рот рукой и тоже заплакала. – Не зря говорят, что Господь хороших людей быстрее к себе забирает. Как же она теперь.
– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Нам бы доехать сначала, а там уж посмотрим. Может, мы с сестрой приглядим.
– А откуда вы, – спрашивала старушка и накрывала на стол.
– Из Ленинграда, – ответила ей женщина.
– Из того самого? – закачала головой пожилая женщина.
Когда меня привели из бани и снова посадили на тот же стул, старушка отдала мне мою сумочку и чемодан. Я вцепилась в них и опять стала смотреть перед собой.
Сходила, вымылась в бане вторая женщина с ребенком и все сели за стол.
– Неудобно с чемоданом то кушать будет, – обратилась ко мне старушка.
– Коленька сказал держать, – ответила я ей.
– Ты пока в баньке купалась, Коленька заходил, велел накормить тебя, да спать уложить, – сказала старушка, забирая у меня чемодан. Сумочку она уже трогать не стала.
Мы поели, а потом меня отвели в одну из комнат и уложили в постель.
