– Паамаагите, – тихо проблеяла я. – Помогите! – сказала я чуть громче.
Женщина, которая спала на нижней полке вместе с девочкой, вздрогнула и проснулась.
– О Господи, – выдохнула она и посмотрела на меня. – Евгений Александрович! – громко крикнула она. Мужчина тут же проснулся, откинул свое одеяло и спрыгнул с верхней полки.
– Мать честная, – сказал он, когда увидел лужу крови на полу, которая расплывалась возле меня. – Я сейчас.
– Что это, – прошептала я женщине, которая прижимала руку ко рту, глядя на меня. – Что это, – снова повторила я и вдруг почувствовала, как все расплывается вокруг меня. – Коленька, помоги, – прошептала я, прежде чем потерять сознание.
В купе прибежали санитары с носилками, меня переложили на них. Обе женщины плакали, а та, которая лежала с девочкой закрывала ей глаза ладонью, что бы та не видела кровь.
– Скорее, скорее, – торопил их мужчина, расталкивая людей, которые высовывались из своих купе, чтобы посмотреть, что за шум в коридоре. – Освободите же дорогу, черт побери, – ругался Евгений Александрович.
Только я этого всего не видела и не слышала. Как меня погрузили в машину скорой помощи. Рядом поставили мой чемодан и положили мою сумочку. Я не видела, что поезд поехал дальше уже без меня. А меня положили в палату, после операции. Да и операцией это назвать было уже нельзя. Я потеряла много крови, поэтому была бледной. Синие жилы выступили на моих руках, лицо заострилось.
Я не знала, сколько времени прошло, и где я, когда открыла свои глаза.
– Очнулась, – услышала я голос какой-то женщины. – Эй! Кто-нибудь, позовите врача, она очнулась!
Я медленно повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на того, кто так кричал рядом со мной, и увидела слегка полноватую женщину, которая тоже смотрела на меня.
– Ничего девка, – сказала она и подмигнула мне. – Прорвемся, где наша не пропадала. Ты еще молодая, успеешь еще. Главное, что живая осталась.
Я не понимала, о чем она говорит, не понимала где я. Внутри все болело, рядом не было никого, кто бы был знаком мне и меня это пугало еще больше.
– Здравствуйте, – ко мне подошел пожилой мужчина, голова которого была белой от седых волос. Он взял меня за руку, нащупал пульс, потом проверил мою температуру. – Как вы себя чувствуете, – спросил он у меня, немного склонившись над кроватью, на которой лежала я.
– Что со мной случилось, – прошептала я, не отвечая на его вопрос, потому что мое здоровье волновало меня меньше всего в данную минуту.
– Вы только сильно не волнуйтесь, – сказал доктор, – сестра! – крикнул он. Та тут же вошла в палату, неся в руках ванночку, в которой лежал укол. Я тяжело задышала от тяжелого предчувствия.
– Прошу вас, – он взял мою руку и сжал ее. Как тогда! Как тот мужчина, который сообщал мне о смерти Николая!
– Пожалуйста, – прошептала я и по моим щекам покатились слезы. – Пожалуйста, – я просила его не причинять мне боль и смотрела на него с мольбой.
– Мы пытались сделать все что могли, – начал говорить он, глядя на меня с жалостью. – Но вы потеряли много крови, да и больница эта маленькая, хоть и районная.
Я отрицательно замотала головой, в ушах появился противный звон.
– Нам не удалось сохранить вашего ребенка, – услышала я сквозь вату.
– Нееет!!!! – хотелось заорать мне. – За чтооо!!!
Но из моей груди вырвался только стон. Я выгнулась всем телом, а когда сестра быстро поставила мне укол, снова упала на кровать.
