– И в одежде сейчас преобладает зеленое – цвет жизни, зрелости, мудрости, если хотите. Вы стали как-то – ну я только фантазирую на вашу тему, – стали мягче, внимательнее и, опять же, мудрее. Что, конечно, у женщин прежде всего сказывается на одежде.
– Однако…
– К чему «однако»?
– Так, вообще,– она с любопытством посмотрела на него. Ее сначала задело его «подаете» – не рыба же она заливная, но сдержалась и теперь была довольна, что не вспылила.
– А что – вы не согласны,– продолжал Виктор с энтузиазмом, – если женщина имеет возможность одеваться так, как она хочет, то по стилю ее одежды ЭВМ даст философию ее жизни?
– Сразу и философию…
– А чего тянуть?
– Подозреваю, что вы обойдетесь и без ЭВМ, – улыбнулась она и подумала, что надо позвонить, – они проходили мимо телефонной будки, – и сказать, что не приду.
– Если вы будете достаточно снисходительны, то я бы попробовал.
– Рискните,– улыбнулась она и ободряюще взглянула на него.
– Что же? Струсили?
– Нет-нет. Пауза по техническим причинам.
– А вы что – робот?
– А как вы догадались? Да, последняя модель, на испытании. Если перегорю, – что-то сегодня какие-то напряжения возникают,– то адрес завода-изготовителя вот здесь, – он приложил руку к сердцу.– Там два винтика, ковырнете – и готово. Ну и напишете, как все было.
– Понятно. Хотя раньше, надо признаться, я как-то с роботами не сталкивалась.
– Ну, прямо уж! Оглянитесь по сторонам. Только что не признаются. Просто партия без блока самосознания.
– Вы как-то уж очень строги. Так что там насчет философии?
– Итак, практичность, спортивность вашего стиля одежды предполагает рациональность, целеустремленность, – начал Виктор тоном спортивного комментатора,– в если вспомнить вашу походку, то можно сказать, что девушка вы волевая и энергичная. И ваша мечта, вероятно, сделать карьеру – ну, если вам не нравится это слово, – предупредил он ее реплику,– добиться успеха в области мужской деятельности. То есть умственной.
– А вдруг я мечтаю разгружать вагоны?
– «Сквозь эти женские лопаты, как сквозь шпицрутены иду!» Это, как утверждает поэт, сфера уже чисто женской деятельности. Опоздали. То, что вы носите шубу, а не пальто, которое быстро выходит из моды, также говорит о вашем рационализме и практичности.
– Анализ комплексов тоже будет? ‑‑ спросила она с легкой иронией.
– Не все сразу. Я наблюдал, как вы одевались у зеркала, как старательно повязывали свою косыночку, все любовались ее расцветкой, она так неожиданно перекликается с вашей голубой шапочкой – сами вязали?
– Сама.
– Так вот, ваша косыночка… Она шепнула мне, что вы любите… Даже страшно выговорить…
– Вы не производите впечатление очень пугливого человека…
– У меня обманчивая внешность. Знаете, какие бывают люди?
– Не отвлекайтесь. Что вам сказала моя косыночка?
– Осторожно! – он придержал ее за локоть. – Пусть эта машина проедет. Платить из стипендии за ремонт чьей-то «Волги»…
– Конечно, если она с вами столкнется, то пострадает. А я все-таки живое существо. Не забывайте.
– Возможно,– он наклонился к ней и пристально посмотрел в глаза.
– Не дурачьтесь.
– И не только косыночка, но и сумочка тоже. Они говорят…
– Моя сумка! Она в заговоре с предательницей косынкой! Скажите скорее, что мне выбросить?
– Да, – продолжил Виктор, – главный заговорщик – это вы. И храните вместе с перечисленными страшную тайну. Которую… Вы носили серьги?
– Да. И теперь ношу.
