Евангелие от Матфея - страница 3



[10] утверждает, что ранние христиане с присущим им интересом к Ветхому Завету и уверенностью, что Иисус был исполнением пророчеств Ветхого Завета, по примеру предшествовавших им еврейских писателей создавали сборники пророчеств Ветхого Завета, целью которых могло быть укрепление их уверенности в Иисусе. Возможно, Матфей создал первую такую коллекцию свидетельств, и это именно то, что Папий имеет в виду, говоря о его речениях (логиа). Этого нельзя отрицать: логиа может означать «писания», а не просто «изречения». На самом деле это слово и употребляется в этом смысле в Послании к Римлянам 3:2 и в 1 Климента 53. Если это так, то нетрудно понять, почему имя Матфея так прочно приписывается этому Евангелию, несмотря на то что он его не писал, а составил коллекцию свидетельств, ставшую важной характеристикой этой книги.

Но есть еще и третья теория. Матфей нашел много устного материала об Иисусе, который был в обращении среди учеников и ранних проповедников Благой Вести. Он много слышал о Нем сам и много проповедовал. Он был очень организованным человеком – это видно из точного плана Евангелия. Его большой вклад заключался в том, что он собрал это учение и представил его в определенной стереотипной форме, в которой его легко можно было передавать другим людям. Это то, что делали великие раввины, – в иудаизме учителя всегда отдавали предпочтение устной форме в сравнении с письменными документами. В Израиле существовали два источника авторитетной традиции. Одним из них была записанная Тора, данная через Моисея. Вторым источником была стереотипная традиция, передававшаяся через старейшин народа и указывающая на их предшественников. Они верили, что в конечном счете и она происходит от Моисея. Не исключено, что Матфей, как своего рода христианский раввин, организовал материал об Иисусе в легко запоминающейся форме, которая могла быть передана последующим поколениям. Без сомнения, он сделал это на иврите или арамейском, переводил же эти речения кто как мог, как и утверждает Папий, пока большая их часть не была включена в Евангелие, которое впоследствии стало носить его имя. Нетрудно представить себе такую «формирующую» деятельность, происходившую в Иерусалиме или Антиохии в ранние годы, в то время как устная традиция об Иисусе подвергалась изменениям. Возможно, Матфей придал ей форму и организацию, которые были сохранены в греческом Евангелии от Матфея, и сделал это до того, как какое-либо из канонических Евангелий было написано.

В одной из представленных теорий (я лично склоняюсь к первой) может быть осуществлено примирение между внешними и внутренними свидетельствами об авторстве этого замечательного Евангелия.

Что мы знаем о мытаре?

Наибольшая часть того, что мы знаем о мытаре Матфее, находится в отрывке Мф. 9:9–13, с параллельными местами: Мк. 2:13–17 и Лк. 5:27–32. Из этих текстов мы можем сделать ряд весьма логичных выводов.

Во-первых, Матфей получил новое имя. Марк (Мк. 2:14) называет его Левием, сыном Алфея, то же делает Лука (Лк. 5:27). Ясно, что изначально Матфея звали Левий, сын Алфея, а после того, как он начал следовать за Иисусом, он получил новое имя так же, как это было с Симоном. Матфей означает «Божий дар». Иисус увидел, кем был Левий, и ожидал, что он станет Божьим даром. Важно отметить, что только в Евангелии от Матфея упоминается его новое имя.