Но уединение и гармония тишины, окружавшие меня в детстве, во взрослом возрасте исчезли наглухо. Последние годы всегда рядом кто-то есть. И этот кто-то либо шумит, либо полон любопытства. Главная проблема – извечный вопрос: «О чём ты думаешь?». Да, мне приятно, что тебе интересно. Но если меня прерывать, я ни о чём не могу думать. Вот и приходится складывать кучу опыта в зону неразобранного. Ждать, когда сможешь обдумать то, что не успел. В итоге единственным местом для осознания стала Ягода. Но это ущербно как-то и скудно – в дороге слишком много отвлекающих факторов. Да и маневрирование в лабиринтах московских заторов забирает на себя большую часть внимания. Соответственно, «куча опыта» месяцами лежит в пыли и одиночестве. У меня нет времени и возможности с ней разобраться. Всё оставлено на потом.
Пришла.
Едем.
Двадцать километров по свободному кольцу, и мы во дворе средневысоких бетонок. Новые дома стоят как бы в тени низеньких пятиэтажек Дмитровского шоссе. Эти невысокие домики более полувека принимают на себя первый удар шума и пыли загруженной магистрали. Серые, с острыми углами.
Именно здесь всё по-настоящему началось. Наша семья родилась из бури и стоила миллиарды нервных клеток нам самим и всем окружающим. Бурный роман, резко прерванный мной весной 2011 года, возродился спустя две недели.
Две недели ожидания звонка или эсэмэски. Две недели бесконечных сомнений и чувства растворяющегося счастья, которое было так близко. Тогда решал: рискнуть, противопоставить себя всем родственникам, бросить женщину с маленьким ребёнком, но взамен получить надежду на любовь. Или оправдать ожидания общества и остаться несчастным.
Когда я решился и выбрал любовь, меня поддержала только хозяйка этой квартиры, ставшей на целый год убежищем.
Моя Бабушка не в первый раз заботилась обо мне. Ей пришлось стать тем островом стабильности, где я подрастал в период бесконечных бурь развода моих родителей.
Три года назад она была единственным человеком, кто встал на мою сторону.
Память чутко хранит в рамках под стеклом самое главное. Надеюсь, отмирающие клетки мозга не упустят тот вечер перед очередным парадом в честь Победы. Тогда я истоптал дорожки у завода «Вимм-Билль-Данн» в ожидании чёрной девятки с таксистом за рулём. Та девятка везла ЕЁ. Мою будущую Жену. Приехавшую, чтобы больше не уезжать. Завёл в квартиру, закрыл дверь. Открыл новую вселенную. Из этой же квартиры зимой мы поехали в роддом. Сюда я привёз кроватку для Сына. История нашей семьи связана с тридцатью шестью квадратами в семи метрах над газоном.
Сын не был здесь больше года. Он, конечно, виделся с прабабушкой, но происходило это только на даче. Отсюда малыш уехал трёх месяцев отроду и совсем не помнит свой первый дом.
Звонок.
Тускловатый свет небольшой прихожей – энергосберегающие лампочки портятся постепенно, теряя яркость. Свет жёлтый, густой, разделённый на дрожащие струи. Вместе с горчичной желтизной пришёл и букет запахов. Сладко, пыльно и много никотина.
Имя прабабушки выучено с первого раза. Квартира открылась множеством небольших интересных игрушек. Активное знакомство с интерьером: здесь любопытно и совсем не страшно.
Традиционный чай на кухне. Телевизор на столе молчит, отражая троих в чёрном квадрате кинескопа. Поздравление с Рождеством. И эта фраза, ради которой мы преодолели мороз и встречный ветер: «У нас будет пополнение». В Рождество рассказали о будущем рождении. Мило и символично. Реакция сдержанно позитивная. Второй ребёнок – это хорошо, у моей мамы тоже есть родной брат. «Восемь недель». Я узнал вдвое раньше – новость стала большим подарком на мой юбилей.
