Евка - страница 45

– Ты где застрял? – Спросила она.

– Да так, бзик есть один. – Ответил я, когда складывал в карман ключи. – Пошли.

Ныне работающий администратор был более ответственен. Она находилась на рабочем месте, что-то смотря в мониторе, когда мимо неё прошла парочка, которая пара часов назад заходила в номер. Бросив на нас взгляд, она пожелала приятной прогулки, и я удивился её вежливости, в отличие от предыдущего работника. Бейджика не было, да и обращать на него внимание было ни к чему, когда ты шёл за руку с другой девушкой.

На улице продолжал моросить дождь. Вдоль поребриков шли толпы людей, спешащие по своим делам. Все находились под осадками в виде капель дождя. Кто-то шёл под зонтом, кто-то надел капюшон, а кто-то шёл без головного убора и вытирал стекла своих очков рукавом от свитера, который также был мокрым дождя. Дойдя до Площади Восстания, откуда открывался выход в разные концы города, мы свернули к пешеходному переходу, который выводил нас на торговый магазин Невского центра. Наблюдая за тем, как внутри его витрин красуются вывески различных бутиков и, ловя на себе голограммы, мы пошли в сторону главной улицы города. Она открывала перед собой многочисленные толпы снующих туда-сюда людей. Рекламщики пытались всучить тебе листовку или пригласить на пробу сладостей в кафе. Фриковые альтернативщики обращали на себя внимание разноцветными волосами и одеждой, которая явно не подходила для данной погоды. Работники цехов, айтишники, туристы, продавцы, священники, влюблённые парочки, все смешивались в эту минуту в один большой поток, который останавливался только потому, что загорелся красный сигнал светофора, и то, самые отчаянные не смотря на машины, пытались перебежать с одной стороны на другую, дабы не стоять в ожидание.

Направляясь, взявшись за руки, сквозь этот наплыв мы шли и беседовали о хитросплетениях судьбы. О том, как человеческие отношения к себе меняет тебя, и разные ситуации приходят в твою жизнь. Лина рассказывала историю, как её ближайшая лучшая подруга за спиной рождала разнообразные слухи о ней и всячески мешала её учебе, выдавая её работы за свои сделанные варианты. О её друге, который был гей, и боялся признаться в этом родителям, а сам без всяких бытовых хлопот водил к себе домой своего парня, когда дома не было никого. О парнях, которые, очевидно, повлияли на её мировоззрение и далеко не в лучшую сторону. Мне не особо хотелось слышать о них, но лучше понять, как избежать подобного статуса в своём лице, и с видом заинтересованности, я продолжал наблюдать и выслушивать её рассказы, с которых порой ловил удивление в своих глазах. В свою очередь я вещал её о том, что дружба бывает разнообразной. Имея в виду случай с моим тогдашним приятелем, который постоянно имел зависть в мою сторону. Хотя завидовать голой жопе это всё равно, что завидовать пустоте. Никогда не думал, что змеи могут поселиться и в мужском коллективе, но он уверил меня в обратном. Хорошо, что я как Гарри Поттер, умел разговаривать с ними и что важно распознавать их. И так из стороны в сторону. Она брала тон и говорила о своём, а я только внимал. Потом уже я, вооружался им и рассказывал что-то из своего. Было интересно наблюдать, как внешний при этом шум, даже не слышался в наших ушах.

Чем дольше мы шли, тем больше не замечали что-то вокруг, но в таком городе, как Петербург, это требовало колоссальных усилий, не поднимать голову на образы и строения рядом с нами. Красота ночных огней, ритм, который присутствовал на проспекте, всё это передавало новогоднюю атмосферу. На другой стороне виднелся Дворец Белосельских-Белозёрских, располагавшийся неподалёку от реки Фонтанки. Его атланты были заметны невооруженным взглядом, державшие фасад здания своими плечами. Пройдя дальше, мы вышли на Аничков мост, который украшали легендарные скульптуры укротителей коней, располагавшиеся на каждой стороне моста. Остановившись, как и многие, мы стали фотографироваться. Так, у меня появились первые фотографии моего посещения Санкт-Петербурга спустя два приезда. Не просто здания, дворцы, памятники, а именно собственная фигура на фоне, ибо, когда находишься в городе один, сфотографировать себя в таком потоке не представляется возможность. Я никогда не красовался в свойственной манере понтореза, но имея некоторые легенды связанные с этим городом, я решил удивить Лину рассказом, что было уместно в реалиях прохождения вдоль него.