Эволюционные и «революционные» изменения государственно-правовой формации - страница 2

. В ХVII веке «народ пошел за Стенькой (Разиным) обманываемый, разжигаемый, многого не понимая толком… были посулы, привады, а возле них всегда капкан….поднялись все азиатцы, все язычество…которые бунтовались и резались сами не зная за что…дозволен был полный грабеж….Стенька, его присные, его воинство были пьяны от вина и крови…. возненавидели законы. Общество, религию….»[9].

Итак, в настоящей работе нам представляется необходимым подчеркнуть актуальность таких вопросы:

• Допустим ли «революционный» характер трансформации государства и права, либо в современном обществе приемлем только эволюционный, поступательный характер их преобразований?

• Возможны ли «бархатные» революции, «бескровные перевороты», либо любое насильственное изменение «основ конституционного строя» во всех без исключении случаях должно трактоваться как противоправное деяние?

• В каких случаях народ (какое юридическое и фактическое наполнение этого понятия?) может изменить конституционный строй? Применим ли для этого термин «революции» и в чем состоит содержание этого понятия?

Представляется необходимым отметить, что автор не считает целесообразным изменение государственно-правовых институтов нелегитимным способом, причем, ни при каких обстоятельствах. Соблюдение Конституции, действующего законодательства и разрешение негативных ситуаций путем использования референдума и выборов – признак современного правового государства. Разумеется, это всего лишь личная позиция, а жизнь неумолимо свидетельствует: перевороты, революции, заговоры были, есть и будут. К сожалению, российская история изобилует фактами революций и переворотов, игнорирования институтов народного волеизъявления; так, Л. Троцкий презрительно отзывался о референдуме: «методы демократии имеют свои пределы. Можно опрашивать все пассажиров о наиболее желательном типе вагона, но невозможно опрашивать их о том, затормозить ли на полном ходу поезду, которому грозит крушение»[10]. Современные «революционеры», например, А. Навальный, нередко, утверждают, что «эволюция лучше революции»; однако они не забывают добавить: «если завтра люди решат, что не могут больше терпеть, выйдут на улицы и потребуют свободных выборов, я в них буду обязательно участвовать и буду претендовать на лидерские позиции»[11].

Думается, что мы не драматизируем ситуацию, ибо многие политики, исследователи занимают весьма самонадеянную и опасную позицию: «у нас есть свой план спасения России, в конце исполнения этого плана мы власть передадим народу России. И только потом будем заниматься вопросом, какой именно режим в стране лично нам больше подходит» [выд. авт.][12]. Однако актуальность обращения к указанным проблемам обусловлена и не только столь «наивными» призывами. Зачастую, даже юристу-профессионалу не так просто уяснить юридическую правомерность трансформации государства и права.

Классическим примером являются события осени 1993 г., когда имело место противоборство Президента и Парламента и обе стороны активно формировали новые правовые акты, формально – легитимными, но противоположные по содержанию. Кто же тогда представлял легитимное государство и творил «народное» право? В этом случае противоборствующие стороны ассоциировали себя с народом России, каждый лидер считал противника предателем интересов россиян, нарушителем норм Конституции. Сложность в том, что на паритетных началах не признавалась легитимность актов, соответственно, Верховного Совета или Президента России. Так, после появления Указа № 1400 «О роспуске Парламента» Р. Хасбулатов назвал произошедшее «классическим государственным переворотом