Священник склонил голову и подумал:
– Это радость встречать каждый день, зная, что будешь нести слово Господне.
Высокий худой ксенон посмотрел на него своими синими глазами, оглядев с головы до пят, и опять повернулся к окну, сложив руки за спиной.
– Вы искренни?
– Конечно! Ведь это вера!
– Именно она привела вас сюда?
– И не только, – священник смотрел на его спину. – Просьбы прихожан. А что для вас, праздник?
Ксенон смотрел вдаль, сверху опуская взгляд на тёмный город. Они стояли в кабинете с панорамными стеклами на верхних этажах огромного стеклянного небоскреба и словно парили в небе, ведя беседу вровень с серыми облаками.
– Праздник для нас – это видеть возвращение к жизни тех, кто достоин получить её снова.
– Решать подобное может только Господь.
– Уверяю вас, сейчас мы можем не спрашивать у него позволения. Но ведь Его именем можно вдохновить на многое. Правда?
Священник нахмурился.
– Вы видели Бога? – спросил ксенон.
– Нет, – ответил пожилой мужчина. – Но это не важно. Главное – верить. Он есть.
– Вы говорите о вере, которая подкреплена только книгой, написанной очень давно.
Ксенон отошел от окна. В огромной комнате с ультрасовременным технологическим дизайном одна из внутренних стен была оформлена, как лунная поверхность, где за стеклом сияли в вакууме живые отблески звезд.
Он остановился перед стеклом так, что его дыхание касалось идеально гладкой поверхности, и смотрел на звезды. Его лицо было невозмутимо.
– Я верю в тех, кого ежедневно вижу со слезами радости. Обнимающих своих родных. Любящих жизнь.
Священник покивал и сказал:
– Вы делаете благое дело. Но кто убедит в искренности ваших намерений?
– Вы несёте людям слово и укрепляете их веру. Даете надежду и направляете на путь, который считаете правильным. Берёте за это меньше и именно поэтому – это можно считать искренностью?
– Но вы же не отрицаете, что Он есть?
– Зачем? Потому что Он дал свободу воли? В остальном, нам всё равно.
Священник аккуратной поступью подошел к ксенону и стал немного сбоку и сзади. Они вдвоем смотрели на темноту с россыпью звезд. Пространственный эффект Млечного пути был потрясающим. Он заполнял всю стену, от потолка до пола. Созвездия и туманности мерцали величественным светом и среди них отражались две фигуры.
– Вы сказали о Боге так, как мог бы утверждать только человек, понимающий суть вещей. Для всего остального есть утверждение, что пути его неисповедимы.
– Оставьте проповедь, святой отец. В этом только уважение к вашему занятию и ничего больше. Мне незачем говорить вам о Боге и противопоставлять. Мы служим своей Церкви. Отрицать её значение бессмысленно. Да, мы молоды и не можем похвастаться тысячелетиями пути. Но мы уже есть, и этого не отменить. А утверждать, что её влияние ничего не значит, просто глупо. Насколько вы можете признать факт существования нашей веры – ваше личное дело. Но вы – образованный человек и прекрасно понимаете, что в истории было немало примеров зарождения чего-то нового, в чём святая церковь видела угрозу для себя. Поверьте, нам действительно всё равно. На Земле достаточно религий и без нашего участия. Мы оберегаем лишь то, во что верим сами и не собираемся убеждать в этом других. Люди сами приходят к нам. Так же, как и вы, например.
Священник сделал несколько шагов в сторону, недоуменно потёр свой лоб и, повернувшись назад, сказал:
– Да я пришел с просьбой, но также и поговорить. Я крайне благодарен за нашу беседу. Она важна, в первую очередь, как для меня, так и для моих прихожан, в вере которых я часто наблюдаю сомнение. Они задают вопросы, на которые я не вправе давать точные ответы и понимаю, как сложно им верить в то, что они никогда не видели. Но Господь в их сердцах живет. Мы вместе решаем множество проблем, и главное – стараемся укрепить наш дух в периоды нужды и противоречий. Особенно это ярко видно в общении с молодым поколением, которое смотрит на ваше движение более, так сказать, предметно… отторгаются от мирской жизни… нарушают закон и полностью презирают правила уважения. Это неправильно…
