– Вот здорово! Все, жди нас! – и Оля отключилась.
Я как оглашенная заметалась по квартире. Зачем я согласилась? Как я могла позволить Роме прийти в нашу с Сашкой квартиру? Потом одернула себя. Мы ведь просто друзья, не так ли? Нет ничего такого в том, что друзья ходят в гости друг к другу. И я заставила себя успокоиться.
Так, курица отправлена в духовку, салаты заправлю потом, а сама – в душ.
Замерла перед шкафом. Я ведь не должна выглядеть так, словно ждала его? Выбрала легкий домашний костюм из топа и шортов. Успела только расчесаться, и раздался звонок домофона.
– Это уже мы! – завопила Ольга.
Я открыла входную дверь и застыла, прислушиваясь к поднимающемуся лифту. Сделала несколько глубоких вдохов, прогоняя нервозность. Ничего же такого не произошло! Лифт открылся, вывалилась Оля и полезла обниматься. Я лишь взглянула на Рому, стоявшего за ее спиной, и от одного взгляда в его глаза все мое спокойствие разлетелось в пыль! В них полыхало столько жадной потребности, что все мое тело словно окунули в кипяток. Все внутри, каждое нервное окончание, натянулось как струна, отвечая на этот мощный призыв мужского голода, пока я бормотала какие-то приветствия, предлагая им войти. Господи, зачем я только согласилась?!
– А Рома, оказывается, только сегодня прилетел из Испании! – жизнерадостно сообщила Ольга.
– Вот как? – пробормотала я, стараясь на него не смотреть. – Отдыхал?
– Нет, работал и очень скучал… по родине, – его голос звучал так, как будто ему, как и мне, трудно было выталкивать из себя все эти дурацкие слова. – Я тут, кстати, привез одно очень хорошее вино. Ты не против?
– Нет, – я замотала головой. – Проходите.
Некоторое время мы потратили на осмотр квартиры. Ольга охала и ахала. В особый восторг ее привела моя мини-оранжерея на нашей большой лоджии.
– Офигеть! Все-таки классная планировка у этих новых квартир, правда, Рома? – Ольга стояла на лоджии и с любопытством озиралась.
Рома же застыл в коридоре прямо напротив приоткрытой двери в нашу с Сашей спальню. С того места, где он стоял, ему должна была быть как раз видна наша постель. По его лицу пробежала гримаса боли и злости, и он повернулся ко мне. Синева в его глазах потемнела, становясь гневной грозовой чернотой. Я не знала, как мне на это реагировать. Он сделал несколько шагов и встал вплотную ко мне.
– Не могу дышать, когда думаю, что там он прикасается к тебе, – прошептал он.
– Зачем ты пришел? – так же тихо спросила я, еле сдерживая дрожь от его дыхания, скользившего по моей коже сквозь волосы.
– О-о-о! Лизка! Ты посмотри, это же настоящая финиковая пальма! – восхищенно завопила Ольга, заставляя меня вздрогнуть.
– Да, – ответила я. – Я ее сама из косточки вырастила. Еще у мамы до замужества сажала.
– Не могу совсем не видеть тебя, – голос Ромы был тих, как шелест, и прострелил мою грудь импульсом боли.
Я не знала, что ответить, и боялась посмотреть опять в его глаза. Я просто стояла, опершись на стену, наблюдала за метаниями подруги и чувствовала, как разваливаюсь на куски. Все те умные и правильные мысли, которые я старательно лелеяла эти дни, разлетелись, истаяли как дым от одного лишь взгляда на Рому. Он стоял так близко, я чувствовала его запах, моей кожи касалось его дыхание, его тихий, напряженный шепот проникал в мой мозг… Мои ноги дрожали, пальцы зудели от желания прикоснуться к его лицу, соски, кажется, готовы были проколоть насквозь ткань белья и топа, а низ живота скрутило голодной болью. Я стремительно тонула, глохла и слепла от его невыносимой близости. Да что же это такое?
