Эволюция всего - страница 11

Самым знаменитым изобретением Смита в области философии морали является «сторонний наблюдатель», следящий за нами, когда нам требуется вести себя в соответствии с законами морали. Другими словами, как мы учимся следовать морали, оценивая реакцию других людей на наши действия, точно так же мы можем представить себе их реакции, вообразив стороннего наблюдателя, воплощающего наше собственное сознание. Как оценит наше поведение этот сторонний наблюдатель, которому известны все обстоятельства дела? Мы получаем удовольствие, когда выполняем его рекомендации, и чувствуем себя виноватыми, когда этого не делаем. Вольтер точно подметил: «Самый безопасный путь – не делать ничего против совести. Этот секрет позволяет нам радоваться жизни и не бояться смерти».

Обратите внимание, что в рамках этой философии нет нужды обращаться к Богу. Смит преподавал множество предметов, в том числе естественную теологию, и не объявлял себя атеистом, однако весьма опасно склонялся к лукрецианскому скептицизму. Не приходится удивляться, что внешне он платил обязательную дань Богу, поскольку трое его предшественников в Университете Глазго, включая Хатчесона, были обвинены в ереси за недостаточную приверженность кальвинизму. Церковники того времени были очень бдительны. Сохранился забавный рассказ студента Джона Рэмси о том, как Смит «упрашивал совет университета… разрешить ему не читать молитву в начале урока» и получил отказ, поскольку без молитвы его лекции могли привести студентов «к неоправданным выводам о том, что великие истины теологии, а также обязанности человека перед Богом и ближними могут быть открыты в свете природы без каких-либо откровений». Последователь Адама Смита Гэвин Кеннеди указывал, что в шестом издании «Теории нравственных чувств», вышедшем в 1789 г., уже после смерти набожной матери Смита, тот убрал или изменил многие религиозные комментарии. Может быть, втайне он был атеистом или теистом, не принимавшим христианство буквально, но полагавшим, что какая-то божественная сила все же вдохнула в человеческое сердце доброжелательное отношение к ближним.

С точки зрения Смита, мораль – спонтанное явление, в том смысле, что люди определяют собственный моральный закон путем поиска взаимной симпатии в обществе, а затем моралисты исследуют и регистрируют эти законы и преподают их людям в виде нисходящих инструкций. В частности, Смит утверждал, что священник, указывающий вам, как себя вести, основывает свои утверждения на наблюдениях за поведением людей, соблюдающих моральные нормы.

Можно провести параллель с учителями грамматики, которые в целом занимаются тем, что регистрируют ежедневно употребляемые формулы речи и возвращают их ученикам в виде правил. Лишь изредка эти правила противоречат языку хороших писателей. Конечно, священник может изобрести и продвигать новое правило морали, как знаток языка может изобрести и продвигать новое грамматическое или синтаксическое правило, но это случается крайне редко. В обоих случаях происходит следующее: сначала изменяются традиции, а уже потом учителя постепенно изменяют свой предмет, иногда претендуя на авторство нововведений.

Например, на протяжении моей жизни неприятие гомосексуализма в западном обществе постепенно становится морально неприемлемым, тогда как неприятие педофилии превращается в общее правило. Когда-то на похождения известных мужчин с юными девицами практически не обращали внимания, теперь же таким людям грозят суд и бесчестье. И напротив, когда-то связь взрослых мужчин с другими взрослыми мужчинами считалась преступной, а теперь такие пары могут открыто говорить о своей любви. Не поймите меня неправильно, я поддерживаю обе тенденции, но речь не об этом. Речь о том, что такие изменения произошли не из-за того, что какой-то моралист или комитет по морали выработал соответствующее решение или обнаружились какие-то библейские инструкции. Скорее, изменились моральные оценки обычных людей, а «учителя» подхватили эти изменения. Таким образом, мораль в буквальном смысле эволюционирует. Так и смысл многих слов изменился на протяжении моей жизни, хотя никакой комитет не занимался данным вопросом, и противодействовать этому процессу практически невозможно (на самом деле, лингвисты значительную часть времени занимаются тем, что оплакивают языковые инновации). Оттесон обращает внимание, что в трудах Смита слова «братья» и «собратья» являются взаимозаменяемыми (последнему автор отдает чуть большее предпочтение). Однако правила изменились, и второй вариант теперь больше воспринимается как устаревшее или насмешливое слово.