К.К.: Это в прошедшем. У меня был только один раз. Один раз такой был звонок, но когда я объяснился, по полочкам разложил, они так спокойно:
«Ну, тогда всё понятно».
И просто уехали.
Е.Д.: Это потому что ты работал без продюсера всю жизнь.
К.К.: Я совершил с точки зрения продюсирования одну большую ошибку в своей жизни – я у Юрия Михайловича подписал… Е.Д.: Юрий Михайлович Лужков, да?
К.К.: Лужков, да. Подписал бумагу на создание продюсерского центра. Мне дали помещение, кстати, хорошее, в очень хорошем доме – половина первого этажа, такой кирпичный дом, как на Волконском (ты же был у меня). Ставка была, по-моему, 23.70.
Когда президент Медведев сказал (он провел большую пресс-конференцию в 2012 году), что он потерял доверие к мэру, и назначил Собянина, решением Московского правительства сделали ставку 119.20.
ОЛЕГ ДРУЖБИНСКИЙ: То есть арендная плата. выросла раз в пять, я правильно понял?
К.К.: Совершенно верно. Мягко говоря, практически на сто рублей. Письмо я получил в апреле. На приём я попал в мае, потому что там запись.
То есть я сразу потерял практически полмиллиона. Потом мне сказали: «Всё, вопрос решится, в октябре будет межведомственная комиссия, вы же уважаемый человек». Никакой комиссии, конечно, не было. Они просто тянули резину до последнего. В общем, по финалу – минус миллион сто, учитывая ремонт в 200 тысяч, которые мы вложили, потому что приняли помещение в жутком виде (оно было с каким-то мусором, всё надо было вывозить, ремонтировать, ставить танцкласс). Занимались мы некоммерческой деятельностью. Мы действительно помогали ставить спектакли. Е.Д.: Когда ты говоришь «мы», ты кого имеешь в виду?
К.К.: Я и, по случайному совпадению, семья Медведевых работает со мной. Мама была бухгалтером, папа и сын помогали мне.
Е.Д.: Градскому удалось построить свой театр за счет города. У кого-то из твоих коллег тоже получилось?
К.К.: Я больше не знаю никого.
Е.Д.: Звонил тебе, снял телефон твой помощник, говорит: «Крис у дознавателя». Что дознают-то?
К.К.: А дознают… Вот в чем проблема: с первого июня 2015 года вступил указ, что отказ от медосвидетельствования – это уже серьезное… Е.Д.: При задержании.
К.К.: Да, даже не при нарушении, а в принципе. Вот ты ехал, а ДПС просто остановила: «Пройдите медосвидетельствование». Е.Д.: И ты отказался?
К.К.: Да. Я отказался, потому что я был трезвый.
Е.Д.: Зачем отказался, если трезвый?
К.К.: Я просто не знал, что этот закон принят, потому что я все лето был на гастролях. Потом я был на «Новой волне», которая первый раз, слава Богу, проводилась в России. Кстати очень хорошо, что она проводится в Сочи – там отличная атмосфера, и нет этих прибалтийских проблем (там же националисты).
Е.Д.: Не уходи от темы! Итак, ты отказался проходить это освидетельствование. И что, это легло в основу какого-то уголовного дела?
К.К.: Да, в принципе, до меня было 15 случаев, но поскольку никто не пострадал (ни машина, ни люди, не было ДТП), то про эти случаи, как и в моем, мне дознаватели сказали (их было два), что будут просто штрафные санкции.
Е.Д.: Заметил, что ты приехал с водителем? Я все время помнил, что ты за рулём.
К.К.: Я не вожу сейчас по абсолютно другой причине – после 15 приступов эпилепсии…
Е.Д.: Эпилепсии?! У тебя?
К.К.: Да, у меня было 15 приступов, причём 5 из них с тяжелыми последствиями.
Е.Д.: С каких это пор? Я первый раз слышу об этом.
