Европа глазами снежного льва - страница 7

Искусство можно потреблять, а можно с помощью искусства усовершенствовать себя. Трудиться над собой. Но здесь тоже происходит фатальная ошибка. Вы убедили себя, что любой труд тяжёл и приносит страдание. Значит, считаете вы, любое подлинное искусство должно быть тяжёлым, а восприятие его должно приносить страдание. Это легко заметить на европейских и американских фильмах. Огромное множество их – это так называемые фильмы на один вечер, фильмы для потребителя. И есть небольшое число фильмов, смотреть которые невыносимо, досмотреть которые до конца крайне сложно. Вы рукоплещете им и называете их настоящим искусством. Я полагаю, нельзя сделать ошибки хуже.

Истинное искусство неразрывно связано с красотой.

Один немецкий поэт написал: «Красота есть не что иное, как начало ужасного, которое мы способны вынести. И мы восхищаемся им потому, что оно не уничтожило нас».^>11 Это подобно обращению к могущественному идаму.^>12 Если идам по-настоящему силён, то при его появлении вы испытаете чувство восторга и одновременно страха. Этот страх объясним, ведь слишком сильные впечатления способны разрушить сознание человека. Но никогда вы при его появлении не испытаете чувства отвращения и скуки, что возникают при просмотре современных фильмов для интеллектуалов, которые вы ошибочно считаете высоким искусством.

Настоящая красота сложна. Положите рядом камень и цветок. Оба красивы в своём роде. Но цветок гораздо сложней камня. Нужно больше усилий, чтобы понять его красоту. Соната Бетховена ещё сложней. По-настоящему сложную красоту невозможно понимать без усилий и без развития ума. Но потребитель не привык прилагать усилия. Поэтому настоящая красота умрёт, если относиться к искусству только как к объекту потребления. Полагаю, что она уже умирает. Обратите внимание, что во второй половине двадцатого века в Европе не появилось ни одного великого композитора.^>13 Правда, я не исключаю, что я ошибаюсь. Возможно, и сейчас существуют истинно великие композиторы. Но, к сожалению, их никогда не услышат массы людей, никогда они не будут оценены многими.

Вы скажете мне, что всё не так печально. Ведь до сих пор существуют концертные залы, где исполняют классическую музыку. Но, признаюсь честно, современные концертные залы тоже кажутся мне таким же местом потребления, как и магазины. Вы ведь не будете отрицать, что на стадионе во время спортивных соревнований их зрители не совершают особого труда над своим сознанием? На стадионе зритель получает сильные впечатления, наблюдая, как спортсмен трудится на границе своих сил, совершает почти невозможное. Наблюдать чужой труд приятно и не требует усилий. Но ведь и музыкант-исполнитель тоже трудится на пределе своих возможностей. Вы не простите ему ни одной фальшивой ноты. Вы ведь заплатили за концерт немалые деньги. Вот поэтому я считаю большинство посетителей концертных залов потребителями. Взять хотя бы ту причину, что это самое большинство в обычной жизни классическую музыку не слушает. Значит, их привлекает не музыка как таковая, а мастерство и труд исполнителя. Или, для женщины, возможность всем показать своё новое платье. Или, для мужчины, возможность всем показать свою новую женщину.^>14

Но идея потребления не ограничивается образованием и искусством. Вы считаете, что способны потреблять религию.

Вначале о христианстве, так как это, в конце концов, та вера, которую большинство европейцев притворяется, что разделяет. Вы идёте в церковь, слышите прекрасное пение, слышите органную музыку и испытываете приятные ощущения без особого труда.