– Ты туда лучше не суйся, – махнула она рукой…
На небольшой, вымощенной плиткой площади стояло здание управления завода «Штамп» – внушительное, старинное, с характерным фасадом в стиле дореволюционной промышленной архитектуры. Красный кирпич с белой декоративной отделкой по углам и над окнами придавал зданию некую торжественность и даже строгость. Высокие арочные проемы, симметричные ряды окон, беленые карнизы – все говорило о солидности и истории.
Перед зданием, прямо у входа на небольшом бетонном пьедестале возвышался гипсовый самовар – почти в человеческий рост. Когда-то он, видимо, сиял яркими красками и был предметом гордости, но теперь краска местами облупилась, облезла от дождей и солнца.
Под центральной аркой, напоминавшей вход в крепость, располагалась проходная – сердце заводской жизни. А чуть поодаль на стенде – три ордена: Орден Трудового Красного Знамени РСФСР, Орден Отечественной войны I степени и Орден Октябрьской революции. Награды говорили сами за себя: «Штамп» – не просто завод, а гордость промышленной Тулы.
Трудоустройство прошло почти по-семейному – тепло и без лишней волокиты.
В отделе кадров тетю Мотю узнали сразу. Начальник, сухощавый, в очках, с аккуратной прической и добродушной улыбкой, приподнялся из-за стола:
– Матрена Батьковна! Как ваше драгоценнейшее здоровье? Давненько вы у нас не бывали. Неужто соскучились по родному цеху?
– Товарищ Богомазов, благодарю, держусь пока. – весело кивнула она и, подтолкнув Иосифа вперед, добавила: – Вот, привела вам внука. Надо пристроить. Поищите что полегче и с хорошей зарплатой.
Хозяин кабинета взглянул на парня поверх очков, прищурился с интересом:
– На благо Отчизны у нас все должности хороши, – ответил с полуулыбкой. – Но скажу честно, в токарях сейчас особенно нуждаемся. Цех №22 прямо руками разводит. Работы – вал. Освоится, если желание есть. Да и профессия мужская, нужная.
– Я справлюсь, – быстро отозвался Иосиф.
– Вот и славно, – хлопнул ладонью по папке главный по кадрам. – Пойдешь учеником токаря.
– Оформляйте, – кивнула тетя Мотя с гордостью и облегчением. – Он у меня толковый. Не подведет.
– Работал где? Имеешь трудовую книжку? – строго, но без нажима поинтересовался кадровик.
– Да, в совхозе, – кивнул Иосиф. – Но мне ее не дали на руки. Сказали, пришлют позже.
– Не беда, – спокойно отозвался товарищ Богомазов, делая пометку в журнале. – Сделаем официальный запрос. Пока она в пути – пройдешь медкомиссию. Это у нас строго, без справки – никуда. А там уж на работу.
Он поднял глаза и добавил с легкой улыбкой:
– В две смены. Привыкай, сынок, у нас завод – не курорт. Но люди держатся – и ты справишься, – проговорил начальник с той особой интонацией, в которой слышались и забота, и производственная требовательность.
Он закрыл папку, потянулся за другой, и мельком спросил:
– Ты где живешь-то?
– Нигде… Я позавчера только приехал, – ответил Иосиф, опустив взгляд.
Тетя Мотя приосанилась, уже открывая рот, но кадровик махнул рукой, словно все давно решил:
– Не проблема. У нас общежитие заводское – лучшее в районе. Вон, Матрена Батьковна там сама вахтерит порой. Устроишься на работу и получишь в нем свое место.
Он вытащил из ящика маленький бланк:
– За проживание три рубля в месяц. Сумма посильная. Удержим из первой получки.
Богомазов протянул Иосифу листок с направлением на медкомиссию и подмигнул:
– Добро пожаловать в наш славный трудовой коллектив!
