Сверкающие хромом створки приветливо распахнулись, приглашая нас в кабину. Я вежливо пропустил спутницу вперед, зашел сам, после чего двери лифта бесшумно сомкнулись за нами. Осмотревшись, я не заметил каких-либо кнопок или иных деталей управления.
– Минус семь, – отчетливо произнесла Лена.
Кабина устройства вздрогнула, и по едва заметному изменению силы тяжести я осознал – мы едем вниз.
– Минус семь? – я вопросительно поднял брови. – И до какого уровня у вас тут все зашло?
– Насколько знаю я, – доминус сорок пять, – безразличным тоном ответила Лена. – Но это – неточно …
– Два нарядных био – это вся припускная система безопасности ВеликогоАрхицензориата? – с нескрываемой иронией взглянул я на спутницу.
– Да, – кивнула она в ответ и ехидно улыбнулась. – Если не считать многоуровневой системы распознавания и биометрии, блокаторов передвижения, лазерных установок поражающего действия и силовых полей …
– А-а, – пристыжено произнес я.
Лифт остановился. За раскрывшимися дверями нас уже ожидала рыжеволосая девушка-био. На привратнице в святая-святых Архицензориатабыл элегантный костюм с претензией на деловой, но … Короткая юбка была «по самоенехочу», а жакет немедленно напомнил мне о моей первой встрече с Изи. Я невольно «утонул» взглядом в его глубоком вырезе, одновременно пытаясь определить размер налитой груди био. Перехватив мой взгляд, «секретарша» мистера Корти с пониманием мне улыбнулась и томно произнесла:
– Цензоры, я прошу вас располагаться где вам будет удобно. Архицензор примет вас с минуты на минуту …
Крутанув узкими бедрами, она резко развернулась и указала нам на кресла и диваны, расставленные по пространству приемной. Я автоматически фиксировал зачарованным взглядом каждое ее движение … А потом, оторвавшись от этого впечатляющего зрелища, невольно взглянул на свою спутницу – в ее глазах я прочел осуждение. С долей смущения я пожал плечами – «А я-то что? Физиология …» И еще подумал: «А Корти-то – тот еще шалун …»
Я обвел взглядом приемную и замер … В широком удобном кресле сидел мой отец и с улыбкой смотрел на нас. В знак приветствия он помахал рукой. Я сделал несколько шагов в его направлении, а потом застыл, потрясенный … На какой-то момент у меня даже возникла мысль, что это не мой батя, а какой-то мужик, весьма на него похожий …
– Лех, ты чего замерз? – этот самый мужик вновь улыбнулся. – Проходи, не стесняйся! Я уже заждался вас …
Если судить по внешнему облику, то мой отец помолодел лет на десять-пятнадцать, не меньше. Исчезли глубокие морщинки на лбу и возле его живых, почти всегда с оттенком иронии, глаз. Когда он улыбался, то я уже не наблюдал золотой «фиксы» в верхнем ряду зубов. Да и вообще – его улыбка производила впечатление смайла какой-нибудь голливудской звезды.
Батя проворно и энергично поднялся из кресла, подошел и дружески меня обнял. Потом отстранился и сокрушенно развел руками.
– Вот, видишь – что со мной сделали …, – он явно чувствовал себя не в своей тарелке. – Что я матери теперь скажу?!
– Да уж …, – находясь в некоем замешательстве, рассеянно ответил я.
Тем временем, отец деликатно пожал руку Лене и обаятельно, во все свои тридцать два обновленных зуба, улыбнулся. Если раньше он почему-то стыдился своего вставного зуба и улыбался, по большей части, лишь одними уголками губ, то теперь «сверкал» налево и направо.
– Нас не представили друг другу … Вы, я так понимаю, Лена? Владимир …
