Поразмышляв о «борьбе за освобождение» и той скуке, к которой она в итоге приведет, Юра так и не вдохновился перспективами по Островскому.
В глубинах памяти высветилась еще одна картинка. Как-то под настроение Санькина бабушка рассказывала им про бога, который выдает всем уверовавшим в него пропуска в рай. И так уж она расписывала этот рай – куда там коммунизму! Там вообще никто не будет умирать: как воскрес, так и живи веки вечные. Но за яблоками через забор слазить не удастся, так как чужих садов не будет, а заборов тем более. Волки с овцами в раю ходят в обнимку, голуби на памятники не гадят. Все идеально, никакого риска, никаких драк… В общем, еще скучнее, чем при коммунизме, но плюс к тому – от этой скуки и через миллион лет никуда не сбежишь, потому как тишь и благодать вокруг на-веч-но… Бр-р-р…
И тут Юру вдруг осенило: чтобы найти смысл своего существования, прежде всего надо четко определиться, кто такой я сам по своей сути. Кто я? Он отодвинул в сторону томик Островского. Встал из-за письменного стола, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение, ощупал руками лицо, скорчил рожицу, высунул язык и произнес:
– Бе-е-е…!
Задумался: «Это я?»
Тут же возразил: «Нет, в зеркале отражается лишь мое тело. Лет пятнадцать назад оно было маленьким, беспомощным. Все клеточки, из которых оно тогда состояло, давно состарились и умерли, вместо них народились новые. Каждую секунду тысячи клеточек рождаются и тысячи умирают. Я и мое тело, определенно, не одно и то же. Благодаря телу я взаимодействую с этим миром: познаю его, изменяю, но я сам нечто большее…»
– Юра, ты к контрольной по математике подготовился? – раздался из-за дверей голос матери.
– Да, мама, – откликнулся он и тут же поймал себя на мысли, что его «я», на доли секунды вырвавшись из тела, побывало и в классе на уроке математики, и рядом с мамой.
Это внесло в мозг еще большую путаницу. О каком смысле жизни можно вести речь, если непонятно, что такое «я»? Да и вообще, можно ли это понять? Ученые говорят, что все звезды, планеты и мы, люди, – маленькие частички разлетающейся вселенной. Вероятно, разгадать до конца смысл жизни человека возможно лишь ответив на вопросы: что, зачем и почему взорвалось тогда, когда не было ни пространства, ни времени? Ответ там – за пределами всех пределов. Но как туда проникнуть и как же там без времени вести разведку? Кругом сплошные тупики…
Когда, устав от бесплодных размышлений и накрывшись с головой одеялом, Юра уже лежал в кровати, ему вдруг подумалось: «Может, встать потихоньку и пойти босиком на цыпочках с веревкой в подвал? Все вопросы отпадут…» Родители, конечно, расстроятся, сестренка плакать будет. Санька станет волосы на голове рвать, что, не подумав о последствиях, дал такой дурной совет. Мама на год, а то и больше, на валерьянку подсядет.
Картины всеобщего горя, дополняемые картинами полного раскаяния тех, кто когда-либо посмел его чем-нибудь обидеть, в какой-то мере грели душу паренька, но одновременно у него самого защипало в глазах от жалости ко всем им и к самому себе. Откуда эта жалость, если все вокруг бессмысленно? Он долго ворочался под одеялом, размышлял, пока под утро его не сморил сон. А когда ближе к полудню проснулся, в голове забегали уже другие мысли.
