Только это не помогло, мы все равно заметно отдалились. Лёва резко повзрослел и заявил, что я слишком маленькая, чтобы везде шататься с ним. Он стал сдержаннее и холоднее, больше не обнимал меня и не говорил, что любит, а эти слова были мне очень важны. И плевать, что любил он меня не так, как Аньку с пятого этажа, с которой девственность потерял в тринадцать, тогда я была рада любой перспективе.
Тогда, а сейчас… эх! Сейчас я пытаюсь все это исправить. Роль питомца, которому позволяют быть рядом – забираться на руки, ластиться, меня уже не устраивает. Я хочу большего и имею на это право. Почему я недостойна? А все его девчонки чем меня лучше? Почему они, а не я?
Достав телефон из кармана, я проверяю его, но тот молчит. Я честно переживаю, потому что мы никогда не ссорились с Лёвой. Лишь один раз, когда он узнал, что после выпускного я осталась ночевать у одноклассника. И давайте без осуждающих взглядов, я это сделала, потому что устала слушать, какие опытные девчонки крутятся вокруг Лёвы. Я не хотела ударить лицом в грязь, если вдруг… если…
Я смахиваю слезы и злюсь. Не понимаю, что делать, но сдаваться не собираюсь – у Видных в привычке такого нет.
Когда возвращаюсь домой и закрываю за собой дверь, я слышу голоса.
– Привет, пап! – громко произношу я.
Мама должна быть на теннисе. Тогда с кем отец?
– Яська, – слышу его голос, – смотри, кто к нам на завтрак зашел!
Я замираю, встретив взгляд до боли знакомых глаз. Не знаю, как реагировать, и просто застываю на месте.
Лёва сам делает первый шаг. Он подходит и по-свойски обнимает меня, как будто ничего и не произошло. Черт, может, я раздула проблему на пустом месте?
Радость поднимается во мне гигантской волной. Окрыленная, я готовлю вкусные тосты на французский манер и варю в турке кофе. Угощаю всех, смеюсь. Папа заговаривает со Львом о новом сервисе, где тюнингуют ВИП-клиентов, и жалуется, что не хватает рук.
– Могу помочь, если нужно. У меня сейчас график свободнее стал.
Я даже давлюсь, когда слышу слова Лёвы. Он же всегда отказывался! Сколько отец ни звал, сколько я ему ни предлагала.
Боже, как я рада! Ведь он пашет авиатехником в аэропорту за мизерную зарплату, а руки у него золотые. У папы ему будет замечательно, и денег тот платит больше.
Отец, кстати, удивлен не меньше. В результате эти двое договариваются о времени, Лев залпом допивает кофе с молоком и встает, ссылаясь на какие-то внезапные дела. И я, по всей видимости, в них снова не вхожу.
Я иду провожать его и уже перед дверью предлагаю покататься вечером на велосипедах. Мы часто так делали, если обходилось без моих ночных смен у Олейника в клубе или в «Юности», где я работала на подхвате, но Лев отвечает, что занят.
– Может, завтра? – предлагает он, когда я уже успеваю расстроиться.
– Да-да, конечно, – улыбаюсь ему.
– А потом заходите на ужин, – вмешивается папа, выглянув в коридор. – Таня обещала твою любимую утку, Лев, приготовить. Давно не собирались все вместе.
– Было бы неплохо, – отвечает Мочалин. – А ты будешь с парнем?
Что? Я замираю и не сразу улавливаю суть. Только по недоумению на лице папы догадываюсь, что все верно расслышала.
С парнем? Каким парнем?
– Чтобы я знал приходить одному или с девушкой.
И гробовая тишина. Она даже звенит, а я хочу сквозь землю провалиться.
– Ты не рассказывала, что у тебя появился парень, – добавляет сверху папа.
Ну и что он смотрит на меня так? Наворотила дочка дел!
