Звенье сто двадцать первое. Кадруи и Ита
Безутешен был плач Сагвен, и скорбь Алнаира сделалась ядом для доброго Света его. Не могла арели смириться с потерей сына и винила себя прежнюю в недуге и смерти его, никто же не мог разубедить её, и никого не желала видеть она рядом, даже дражайшего Алнаира, ибо сокрушена была и убита горем. Сам же Алнаир почернел и поблек. Не мог он ни есть, ни спать, и слёзы, пролитые о сыне, иссушили его. Тогда же взял Алнаир топор и трудился день и ночь, не зная сна и отдыха. Когда же был закончен труд его – был построен им прекраснейший из кораблей, которому дал Алнаир имя Э́нгермиль [Éngermil`] – Свет Энгерми. Не было ему и нет равных среди кораблей эулиен, ибо подобен «Энгермиль» огромному бутону цветка, которого едва коснулось цветение. Пурпуром окрашены летящие паруса его, красен надёжный стан его, дыханием ветра наполнен каждый изгиб. Всякий же, кто взглянет на «Энгермиль» – увидит бутон, качающийся на волнах, чьи листья треплет морской ветер и несёт его прочь. Когда же был закончен труд его, вернулся Алнаир к госпоже своей и привёл её показать ей труд, что посвятил он потерянному сыну их. Тогда сказала Сагвен: – Истинно лишь Любовь моего господина могла сотворить такое! И тогда взошли эулиен на корабль, и перерубил Алнаир канаты, что удерживали его, и отплыли они прочь от Светлого Дома и прочь от скорби, ибо взял эу руки возлюбленной жены своей и припал к ним в ифхёлье, путь же корабля своего доверили они волне и ветру, и понесли они «Энгермиль» в рассвет, что зарождался тогда, и нежный Свет его был всюду, он же поддержал скорбящих.
Не ветер и волны выхолащивают скорбь и боль из страдающего сердца, но упорный труд любящего сердца рядом, явный или тайный и исполненный Надежды на исцеление. Такому труду посвятили себя верные Алнаир и Сагвен, ибо истинна была Любовь их и благородна, и не было никого в соцветье миров соназванных, кто бы мог помочь им, кроме Любви друг друга. Она же, мудрейшая госпожа, послала надёжное исцеление им в час, когда вовсе его не ждали…
Как и в прежние дни, соединили служение своё Алнаир и Сагвен, они же неотступны были в молитвах друг о друге, оставившем их Энгерми и человеке.
И был день, когда всюду пожары осени охватили деревья, и солнце блестело, распадаясь на лучи в ажурных листьях. Величие осени всегда почитают эулиен, а потому и Алнаир с Сагвен любовались ею, ибо падали листья на воду перед ними и усеяли золотом и пурпуром палубу корабля их. Тогда же держались они за руки и сияния улыбок своих скрыть не смогли, светлых, как первые осенние дни, тёплых, как приветливое осеннее солнце. И коснулась чародейственная осень сердец их, и пожары осени вспыхнули в них, и танцевали любящие эулиен с листопадом и ветром на палубе корабля своего, пока не стало Любви их тесно в танце, тогда же опустились они рядом, и уже белый танец взял их.
О Осень, о листопад!
Стыдливо прячу глаза я,
Ибо платьем роскошным и взглядом
Я поражён, о Осень моя!
В мечтах нездешних и я, как древо,
Объят твоим пламенем и отчаянным ветром,
С тобой кружу в золотых хороводах…
О Осень моя с непокорным взглядом!
О возлюбленная моя, моё жаркое пламя!
Во искупление скорби и исполнение молитв, ради великой нежности их и пламени восторга их было дано дитя Алнаиру и осени сердца его, и вскоре узнала Сагвен, что исполнена новой жизни, и радость вернулась в сердце её, как и Надежда. И потому немедля вернулись Алнаир и Сагвен в Светлый Дом, и до самого срока своего была Сагвен окружена заботой многих эулиен, и вернейшие из лекарей обители не отходили от неё, и сама Тэйели была с ней неотлучно. Но не было покоя прекрасной Сагвен, ибо боялась она судьбы Энгерми для дитя своего, а потому со страхом и трепетом ожидала рождения дитя их Любви с Алнаиром. Но был день, и пришло дитя в мир, и родила Сагвен сына, что был силён и крепок, и был совершенно здоров, и громок был крик его в её покоях. Тогда же пришёл Финиар и, взяв дитя, нарёк его добрым именем Кáдруи [Kádrui] – Дорогая опора, твердыня. И счастливый смех Алнаира и Сагвен звенел в Светлом Доме в тот день. Так был рождён Кадруи, от Алнаира, сына Луаны, сына благословенной Иллиат, дочери Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от Сагвен, вернейшей госпожи Алнаира, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена, исцелив сердца родителей своих от печали и чёрного яда скорби.
