- Очень проголодалась, - призналась честно и, устроившись в кресле с подносом на коленках, принялась отрезать кусок баранины. Сочная, ароматная, она таяла во рту. А вместе с чесночным соусом я бы и язык проглотила, чтобы продлить наслаждение.
Принц вымылся быстро. Тетушка принесла для него сухую одежду и приготовила нам витаминный чай. Забрала мою посуду и пообещала не тревожить.
Его высочество вышел в комнату в одном полотенце на бедрах. Я прыснула чаем и запоздало зажмурилась, перед этим успев заметить и крепкие ноги, и небольшую линию волос, убегающих от пупка до самой кромки полотенца и…
Не туда я смотрела. Совсем не туда. Для надежности еще и отвернулась.
- Тетушка принесла для вас сухую одежду, - я вытянула руку, чтобы указать на кровать, но вместо этого коснулась влажного тела его высочества. Упругое, горячее, оно прямо создано для того, чтобы его гладили.
Одернула руку, как ошпаренная, и сжала двумя ладонями чашку с чаем. Эйсфери усмехнулся и через какое-то время произнес:
- Уже можно открыть глаза.
- Нельзя, - заявила, снова их закрывая. – Вы с голым торсом. Нельзя открывать. Нельзя смотреть.
Зрелище точно не для моих слабых нервов. Тем более сердце колотится как сумасшедшее, плеская на мои щеки раскаленные угли. Чашка задрожала в ладонях и его высочество, не стесняясь меня коснуться, забрал ее из моих рук.
- Ты расплещешь и обожжешься. Все в порядке, Эйвери?
Принц сел передо мной на корточки и заставил открыть глаза. Неправильный вопрос. Неправильный разговор. И времени у нас нет.
- Мы должны обсудить наше будущее… - взгляд помимо воли опускался с лукавых глаз его высочества на его грудь, по которой с сырых пшеничных прядей принца стекали капли. Ну, хоть брюки надел! – То есть не наше, но… Побег от мятежников! – нашлась я. – И нужно сменить повязки. Вы их намочили.
- Не нужно, - отмахнулся эйсфери, снимая бинт с плеча.
От раны осталась небольшая запекшаяся царапина.
- Поразительно!
На этот раз я разглядывала мужчину без стеснения. Исключительно как лекарь, которым, впрочем, не являлась. Хуже всего выглядела рана в районе селезенки, там по моему настоянию, Ренальд позволил наложить повязку. Он внимательно следил, как я нежно, чтобы не причинить боли, обрабатываю раненую кожу, как аккуратно работаю с бинтом. Не касаться его высочества не получалось, а каждое касание будто током било в мои пальцы, словно от мужчины исходила какая-то сила: древняя, великая, необузданная. Мне хотелось познать эту силу, прикоснуться к ней, но…
О чем ты думаешь, Эйвери?
- Все! – поспешила убрать руки и отойти подальше, когда рана была обработана. – Оденьтесь, пожалуйста, я пока здесь приберусь.
Я едва успела прибраться и сложить все в аптечку, как в двери постучали. Эйсфери вскинул голову и приложил палец к губам. В комнату вбежала перепуганная тетушка.
- Сын пришел! Точно он…
- Мама, отворяй давай! – пробасил он, колотя в дверь с такой силой, что та ходуном ходила.
- Не в духе… Я отвлеку его! Он после охоты всегда в баню ходит. Как только мы уйдем – вы сразу через черный ход. И, Эйви – я тебе сумку собрала – самое необходимое.
- Мама, где там тебя носит?!
Я сжала в руках сумку и кивнула.
- Открывайте. Мы выйдем через окно, - спокойно заявил Рен. – И спасибо за вашу помощь. Поверьте, окт Вилиоры помнят добро и умеют благодарить.
- Да хранят вас боги! – тетушка осенила нас божественным знамением и неспешно побрела открывать, зевая на ходу. – Иду, сынок, иду…
