— Ты бы обратила на него внимание: такой добрый, ласковый и заботливый.
Последнее она хорошо подметила. Шепотом. Женька смущённо улыбался, присев на диван и исчезнув из вида камеры.
— Так что, бери быка за рога, пока он не переключился на красную тряпку...
— Мам, — стону я, — до скорого. Целуй от меня папу.
— Хорошо, милая, а ты передай Арсению, пусть мне позвонит.
— Договорились. Пока.
Послав ей воздушный поцелуй, я быстренько нажала на кнопку отключения и закрыла крышку ноутбука.
Обернувшись в сторону, где сидел Еникеев, я поймала его лукавую улыбку, а также глаза, что с интересом разглядывали меня.
Ёлки-палки!
Моя прическа. На голове красовался цирк «Шапито», на теле — футболка цвета детской неожиданности да штаны-шаровары. А в комнате мы: я, он. Вдвоем. Сидели напротив друг друга.
Какой тут, мама, мог быть интерес у «быка», когда рядом в прямом смысле слова сидела «корова»? Я тяжело вздохнула, и пушистый Рикки ретировался в другую комнату, не добившись от меня внимания.
— О чем думаешь? — спросил он, потянувшись телом, и майка серого цвета подчеркнула рельеф его прекрасного торса.
— Да, так, ни о чем, — мне стоило бы подобрать с пола свою челюсть. — А ты зачем пожаловал?
Я была в тот момент очень гостеприимной хозяйкой.
— Проведать одну девчонку, — пожал плечами.
— И как? Успешно?
— Сейчас узнаю.
Я звучно сглотнула. Когда он встал и направился ко мне, то казался таким пугающе громадным. Хотя нет, больше я была напугана его намерением. Женя подошёл ближе и склонился таким образом, что наши лица находились недалеко друг от друга, на одном уровне.
Он хотел меня поцеловать?
Я инстинктивно прикрыла глаза.
— У тебя алые щеки. Температуришь?
— Нет, — тут же распахнула их.
Ага, как же. Это, Евгений, была не температура, а мое обычное состояние, когда ты находился рядом.
— Хм, точно нет, — проверил рукой на ощупь мой лоб. Затем быстро дотронулся до него губами, отчего у меня перехватило дыхание.
— Таблетку от боли принимала?
— Нет.
— Почему? — нахмурился он.
— Нога н-не болит... Больше.
— Это ты сейчас так говоришь, к вечеру может опять разболеться.
— Не переживай. Справлюсь как-нибудь.
Я всячески намекала на то, чтобы он бросил нянькаться со мной и ушёл.
Но Женя не собирался. Он забрался рядом на кровать. Пульт от телевизора мигом оказался в его руках, и дурная привычка щёлкать каналы, похоже, была присуще не только мне.
— Арсения нет, и он появится только к вечеру, — подала я голос.
Ну не молчать же было.
— Я знаю, — сказал, как ножом отрезал, пялясь в зомбоящик.
Тем временем на музыкальном канале крутились клипы, мы молча смотрели или делали вид, что смотрели. А вообще я не собиралась их смотреть. Не ожидала, что придёт Женя, да и делать какие-то свои дела тоже не собиралась.
Я была только рада видеть его вновь, чувствовать заботу обо мне, но... Я ничего не знала о нем, видно было, что изменился Женя не только внешне. Что-то отягощенное происходило в его жизни, возможно, он проживал неудачный период, как это бывало у большинства. Парень казался слишком замкнутым, ничего не рассказывал, хоть я и была уверена, что поговорить со мной ему было о чем. Жить во Франции, иметь столько впечатлений, возможностей, и молчать? Я ведь ничего не знала о той европейской части жизни. И было интересно хоть чуточку больше узнать о нем.
Мужская ладонь невзначай накрыла мою руку.
