Толик знал и про крутую фирму «Лабаев Армс» и их самые точные и бесшумные, а ещё безумно дорогие винтовки.
– Сержант принимай аппарат, он с оптикой, уже пристрелян. Придётся тебе свой боеприпас набрать и наверно возьми «Калаш-укорот» на 5,45, для ближнего боя пойдёт и таскать полегче. Берём гранаты по максимуму. Боеприпаса много не бывает. После того, как майор пристроил нам наушники с шумоподавлением и рацией у него встал вопрос по нашей идентификации.
– Так ввожу позывные, я Кречет – это мой позывной уже давно, что там у вас. Ну у меня с детства Рог погоняло было, а Толика, как только не называли от Буратино до жиробаса. Пока в армию не сходил, девочки его и не замечали, а сейчас в полном порядке.
Майор всё забраковал.
– Сержант Роговой выбирай, позывные должны быть из двух слогов, чтобы ты, при плохом качестве связи, услышал любой и понял, что я к тебе обращаюсь, например, Сва – рог или Ри – га, а ты Дебров у нас будешь Ду – най или Дру – ид. Там частоты уже забил, основную и две запасных. По дороге разберёмся, скоро рассвет нам надо в убежище добраться я ведущий сержант Дебров за мной, сержант Роговой замыкающий, крутим головой на 360 градусов и в темпе, в темпе. Мы гружёные боеприпасами, оружием и консервами бежать не могли. Майор тащил не меньше, но умудрялся нас ещё подгонять. Начинало светать.
С опаской поглядывая на небо мы покинули часть спецназа. Двигались в сторону убежища, прямо на лесной дороге стоял БРДМ 3 или «Бардак» с распахнутыми люками, без экипажа. Разбираться куда делись бойцы, не стали, машина завелась и ладно, мы с облегчением покидали рюкзаки внутрь, а сами устроились на броне следить за небом.
Убежище
Майор Нефедов нас привёз на запасной командный пункт, который должен был, в случае войны, укрыть большое подразделение и руководство гарнизона. Сооружение с массивными бетонными стенами, само оно было устроено в скале. Под навес – этой скалы мы и БРДМ наш загнали, пристроили рядом с входом. ЗКП из преимуществ имел, какой никакой, а вид безопасного жилища в который и вараны не смогут попасть и с верху лучом не пробьют.
Долгие, мирные годы привели хозяйство к запустению. Из крайне полезного и хорошо функционирующего оказалась система скрытного наблюдения. На вершине горы располагались управляемые объективы, а в бункере мониторы. Само убежище было огромное и пустое, заставленное неимоверным количеством деревянных нар, большой комнатой управления, разделённой пополам десятиметровым столом на металлических ножках с тремя сиротливо приютившимися мониторами. На стене висела карта окрестностей, «двухкилометровка». Наверно по планам в убежище должно было развернуться куча различных служб, под них тут было много помещений, вот только с мебелью тут, как-то не ахти.
Когда мы парковали БРДМ то солнце уже во всю сияло на небосводе, а противника мы так и не углядели. Все равно, на скоро замаскировав технику, задраили вход в наш бункер и пошли за командиром.
Весь следующий день, мы по сменно, пялились в мониторы пытаясь увидеть противника. Всё было мирно, как будто три дня назад никакого геноцида не случилось. При помощи радиостанции удалось поймать передачи других, выживших. Майор засел на радиоузел и как заправский радист в наушниках слушал эфир, отмечал на картах координаты баз сопротивления, с кем-то общался, кодовыми словами и специальными фразами. Мы лишь частично и интуитивно пытались понять смысл. Пока наш командир не собрал нас в штабе для введения в курс.
