– Ты вкусно пахнешь.
– Я не пользовалась сегодня туалетной водой, – быстро отвечаю я, выходя. Он рядом.
– И я об этом. Мне нравится, как ты пахнешь, а твоя туалетная вода не нравится.
– Зачем ты мне это говоришь? – спрашиваю я, резко останавливаясь. Он тоже.
– Я подумал, что такое приятно слышать. Знаю, что тебе не нравится, как я выгляжу, ты брезгливо смотришь на мои волосы. Но мне нравится, как ты одеваешься. Я тебя чем-то обидел?
– У меня такое ощущение, что ты впервые разговариваешь с женщиной. Получается так неуклюже.
Не могу понять, он действительно настолько недалёкий или просто издевается? Понятия не имею, как разговаривать с психически нездоровыми людьми.
– Я был женат, – отвечает Олег незамедлительно. – Мне нравится говорить простые вещи, глядя в глаза. – И он действительно смотрит в глаза. – А ещё мне нравится, когда ты улыбаешься.
Звонит мой телефон. Вероятно, торопит Дима.
– Твой друг на пятилитровом убийце окружающей среды? – понимающе кивает Олег. – Он никогда на тебе женится, – говорит, склонив голову набок. – А знаешь почему?
И, не понимая, зачем мне мнение шизофреника, я отвечаю:
– Почему?
– Потому что он дурак, – Олег весело улыбается. – А ты зря тратишь себя на него. Хороших выходных.
– И тебе, – отвечаю я, ошеломлённая наглостью и совершенно простым, будничным тоном, с которым он рассуждал о важнейших вещах в моей жизни.
– Надеюсь, ты когда-нибудь ещё позволишь почувствовать твой запах и выбросишь свои мерзкие духи, – с этими словами он идёт вперёд, и я, постояв ещё минуту, покидаю здание следом.
– К тебе, ко мне? – равнодушно спрашивает Дима, целуя меня в щёку, как только я усаживаюсь рядом в машине. Краем глаза замечаю на заднем сиденье вопиюще огромный букет красных роз, цель которого, по всей видимости, откупиться от меня, задобрив. Я смотрю, как по улице идёт Олег, перекинув рюкзак через плечо, и понимаю, что он абсолютно прав. Сидящий рядом мужчина никогда не будет полностью моим.
Тогда зачем я с ним сплю?
Этот, казалось бы, совершенно простой вопрос обескураживает. Я впервые задаю себе его.
Сидя с широко открытыми глазами, не моргая, я впервые за последние пять лет думаю о своей личной жизни. О том, чего хочу в этой самой своей личной жизни.
– Дима, отвези меня домой, пожалуйста. Что-то нездоровится. Давай созвонимся на неделе, – говорю чётко, громко и уверенно.
* * *
Новая работа пугает меня до чёртиков. Кстати, о чёртиках.
В университете ходила байка про психиатра, который «изгонял» бесов из шизофреников. То есть, если человек обращался к нему за помощью, врач, разумеется, по большому секрету говорил, что того захватили бесы, и всего за несколько тысяч долларов он поможет несчастному вернуть сон, аппетит, хорошее настроение и… что-то ещё… Ах да! И изгонит бесов.
В действительности это печальный случай из практики, позднее превратившийся в местный прикол. Как-то раз в клинике, когда мне удалось несколько дней отлынивать от нейролептиков, меня посетила мысль, казавшаяся в тот момент безумно весёлой. Я прыгал по кроватям и кричал, что мне срочно нужен экзорцист, что мою бессмертную душу терзают демоны. Я честно пытался зависнуть в воздухе, но раз на десятый понял, что мои бесы летать не умеют. Тогда решил залезть по стене, подобно пауку, но тут меня поймали, что-то вкололи и доказали, что смирительные рубашки, хоть и запрещены в нашей необъятной стране, продолжают активно использоваться.
