Я написала ему СМС сегодня утром – он не ответил. Мы не разговаривали с того самого раза, как он подвёз меня до дома.
Из кабинета слышатся голоса. Я ускоряю шаг. Ненавижу, когда кто-то использует мой кабинет для своих целей. Если это опять Нина разместила гостей там, то клянусь, я лишу её премии! Просила же никого ко мне не пускать.
Открываю дверь и вижу, как за моим столом сидит Олег и напряжённо хмурится. Видит меня:
– Добрый день, Алла Константиновна, – как всегда вежливо здоровается он.
– Добрый день, Олег Николаевич. Могу я узнать, что ты делаешь за моей машиной?
– Да хотел тебе обновить антивирус, приехал специально пораньше. Но до твоего прихода не успел. Подождёшь пару минут?
– Конечно, не торопись. Я действительно приехала на полчаса раньше.
Сажусь в кресло, закидываю ногу на ногу. Достаю планшет, решив проверить почту.
– Подожди, – вдруг вспоминаю я. – А с кем ты разговаривал?
– Как с кем? – удивляется Олег. – С Эмелиной.
Он переводит абсолютно серьёзный взгляд на пустой стул.
– Кстати, она с тобой поздоровалась, но ты не ответила.
Я тоже смотрю на пустой стул, вновь на Олега – его лицо непроницаемо.
– Ты сейчас шутишь? – наконец спрашиваю.
– Нет, – удивлённо отзывается он. – Если ты против того, чтобы Эмелина здесь находилась, я её выгоню прямо сейчас, хотя уверяю, что она никому ничего не скажет. Она, – говорит Олег, наклоняясь вперёд, быстро смотрит на пустое кресло, кивает и совершенно искренне глядит мне в глаза, многозначительно приподнимая брови: – она могила.
От странности и чужеродности ситуации я вспотела. Ёрзаю на стуле, затем выпрямляюсь.
– И как у тебя дела, Эмелина? – спрашиваю.
– Эм не говорит по-русски, только по-испански. Ты не против, если я буду отвечать за неё?
– Нет, не против.
– Эм говорит, что у неё всё хорошо. Благодарит, что ты интересуешься. – Олег бросает на меня быстрый взгляд исподлобья. – Спрашивает, как у тебя?
– Тоже всё хорошо, – медленно отвечаю я.
– Эм рада. Она говорит, что ты сегодня потрясающе выглядишь, тебе безумно идёт это платье. Правда, Эм не уверена, что в нём стоит ходить на работу.
– Почему?
– Говорит, у мужчин только одни мысли на уме, когда они смотрят на тебя в таком платье.
Я поправляю подол своего тёмно-синего трикотажного платьица, пытаясь дотянуть его до колен – не выходит. Кажется, я, как школьница, начинаю краснеть.
– Олег, у тебя тоже только такие мысли на уме? – спрашиваю, вглядываясь в его лицо и не понимая, зачем он издевается, пытаюсь разгадать правила этой игры.
– Думаю, мне не следует отвечать на этот вопрос. С одной стороны я хочу сделать приятно красивой женщине, с другой – не хочу оскорбить её профессиональные качества, – отвечает он, не отрывая глаз от монитора. – Готово. Мы с Эм пойдём. Хорошего дня.
Он выходит, пропуская невидимую девушку вперёд, а я осторожно присаживаюсь на стул с прямой, как спица, спиной и ещё пару минут удивлённо моргаю, рассматривая дверь.
Никаких сомнений, он издевается, иначе… да как иначе он мог бы жить среди нормальных людей? А если и нет? Я на девяносто девять процентов уверена, что он подшучивает надо мной, но продолжаю это терпеть и, чтоб меня, подыгрывать ему!
Авторизовавшись на компьютере, я вижу вместо привычной чёрной заставки на рабочем столе большой букет цветов. И первая мысль, опережающая вопросы и сомнения: «Приятно».
Со «Свежими продуктами» дела идут хуже некуда. Вера Анатольевна просекла, что я больше не сплю с её шефом, начала откровенно дерзить, требуя всё больше и больше. Понимаю, что начинаю ненавидеть этот контракт, который должен длиться ещё несколько месяцев.
