–Что, – шепотом с тревогой обратилась к Мадоне Женька. –С девчонками прямо загулял?
–Да нееет! С друзьями! Могут у нас так мужики гулять. Вот и Алик тоже из таких. Неделю дома не появлялся, с гитарой по городу ходил из гостей в гости, все пел, – усмехнулась соседка.
–Эх, чего я только не пережила! – сетовала Диана. – И какая длинная у меня жизнь все-таки!
–Ну, язык у тебя длиннее! – поддел ее муж, возвращаясь с гитарой.
В ответ Диана, резко встала, подхватила Каренчика из коляски и ушла в дом.
–«Крутится-вертится шар голубой», – уже затянул озорно мягким тенором Алик, нежно обнимая свою гитару.
–«Крутится-вертится над головой…» – с сильным кавказским акцентом подхватил Леван и положил руку на плечо соседу.
Женька не переставала удивляться. В Грузии, где довольно ярко выражена гомофобия, частые явления тактильных прикосновений мужчин: друзей, приятелей, соседей. В Тбилиси можно встретить молодых парней, идущих под ручку или танцующих вдвоем, в обнимку, в ресторане под какую-то лиричную мелодию. Но эти мужчины друзья! И не больше. Просто такой теплый народ, любящий объятия и поцелуи. Женька где-то читала, что в какой-то стране одна женщина сделала миллионы на «обнимашках»: предлагала людям обниматься за деньги. Как оказалось, в современном обществе не хватает тепла и прикосновений. В Грузии эта предпринимательница бы разорилась на начальном этапе своего старт-апа. Здесь обнимаются все и всегда. И целуются. Даже соседи каждое утро при встречи, не зависимо от пола и возраста. Так принято и точка.
–Шехедэ, гогоэбо(взгляните, девочки – груз.), – вдруг прервал Женькины мысли возглас с балкона. Это Авик, держа в руках новые эскизы, спускался с лестницы.
–Вот такой рисунок нравится? – чуть смущаясь, обратился он к соседкам? Шарф будет шелковый, ярко-голубой. А горячим батиком сделаю рисунок, – пояснял девушкам, рассматривавшим его работы. – Это виноградная лоза. Когда смотришь на нее снизу, то просвечивает чистейшее небо. Как вам?
–Очень красиво получится, – похвалила Женька. –Ты настоящий художник, мастер!
–Только добавь и желтого, -вставила Мадона, -солнце-то должно быть все ж на небе.
–Такие шарфики у тебя все туристы раскупят, и будет им на родине напоминание о Грузии и о нашей лозе, – резюмировала рациональная Сандра.
–Сошьешь – покажи нам, – попросила Теона. –Может, я тоже у тебя куплю.
–Гого, зачем купить? Так подарю, – улыбнулся Авик.– Скажешь тоже- «куплю». Мы что ли не соседи?
–Может, потише будете? – громкий окрик Баронессы напомнил всем, что пора расходиться.
Так неспешно, озорно и несуетливо в итальянском дворике прошел очередной вечер, похожий на сотню подобных. Поболтали, посмеялись, да и разошлись вскоре по комнатам. Все это напоминало большую семью, которая встречается вечером на кухне, и все делятся наболевшим, рассказывая о пережитых за день событиях.
– «Как же хорошо, вкусно и ароматно здесь жить! – подумалось Женьке, когда уже ласковый ветерок и дрема окутывали ее. – И как-то еще… а, да – приятственно! Старинное какое-то, ласковое слово. Как раз к Грузии подходит!» – последнее, что подумала уставшая русская журналистка, не устояв перед крыльями Морфея.
