– Сынок, ты должен мне помочь. У тебя ведь, наверно, у самого еще мать жива? Вот и представь себе, как бы она себя чувствовала, если бы с тобой приключилась такая же беда. Тьфу-тьфу, чтоб не приворожить! Если у меня в этом мире и есть перед кем-то долг, так только перед Леночкой. Плохой я была матерью, пока Леночка была жива. Так, может, хоть после ее смерти стану хорошей. Пойми, сынок, я ведь теперь даже умереть не имею права, пока не заплачу Леночке этот долг. Подожди-ка…
Татьяна Николаевна полезла в сумку, достала из нее два брикетика в банковской упаковке и швырнула их на стол.
– Вот! – сказала она, показывая на деньги. – Может, это поможет мне тебя уговорить?
Денис покосился на деньги и слегка нахмурился. Губы его сжались в одну полоску. Он метнул в Татьяну Николаевну глазами две зеленые молнии, однако сдержал свой гнев и ничего не сказал.
Канунникова все поняла и без слов.
– Ты прости, если обидела, – сказала она извиняющимся голосом. – Дура я старая, не знаю, как такие дела делаются. А деньги тебе предлагаю от чистого сердца. Если много – ты скажи, я лишнее заберу.
– Если мы возьмемся за это дело, хватит и половины этой суммы, – суховато ответил ей Денис. – Может, у вас есть какие-нибудь более веские основания полагать, что вашу дочь убили – кроме тех, что вы уже озвучили?
Канунникова затушила вонючий окурок в пепельнице, глянула на Дениса и, секунду поколебавшись, кивнула:
– Есть. Есть основания. Леночка в последний год сильно переживала. Все говорила про какой-то фонд, который ее погубит. Так и говорила: «Зря я связалась с этим фондом. Погубит он и меня, и все мое дело».
– Что за фонд? – насторожился Денис.
Татьяна Николаевна пожала плечами:
– Этого я, сынок, не знаю. Леночка мне не рассказывала, а я боялась спросить.
Денис посмотрел на деньги и еле заметно усмехнулся. Уже два месяца агентство «Глория» сидело без настоящей работы, занимаясь всякой мелочью. Ребята начинали ворчать. А оперативник Филя Агеев несколько дней назад намекнул Денису о каком-то «крутом банке», в который его якобы пригласили на должность начальника охраны. Программист Макс писал на своем компьютере какие-то замысловатые программы для фирм, занимающихся программным обеспечением. Короче говоря, каждый сотрудник был занят своим делом, а на «корабле» между тем назревал явный и недвусмысленный бунт. Дело Канунниковой давало шанс наладить пришедшие в упадок дела агентства.
– Гм… – сказал Денис и задумчиво почесал пальцем тонкую переносицу. – Допустим, мы возьмемся за это расследование. Но вы ведь понимаете, что результат может быть каким угодно. Возможно, мы подтвердим версию Мосгорпрокуратуры.
Татьяна Николаевна вздохнула:
– Что ж, если вы подтвердите, я, пожалуй, смирюсь. Мне главное – знать об этом наверняка. Если моя девочка и впрямь убила себя, я буду молиться за спасение ее души. Если вы мне скажете, что это так, я вам… поверю. – Последнее слово Канунникова выговорила с трудом, и Денис оценил это.
Он еще раз глянул на деньги, потом перевел взгляд на женщину и спросил:
– Татьяна Николаевна, могу я узнать, кем вы работаете?
– Да никем, – усмехнулась она. – Точка у меня на Черкизовском рынке. Одежду женскую продаю.
– А деньги откуда?
– Накопила. Все думала квартиру новую Леночке купить. Они-то с Арсением ютились в старой хрущевке. Не хотели в депутатское жилье переезжать. «Нам это, – говорили, – ни к чему. Слава богу, свое жилье имеется». Вот я, грешным делом, и подумала: подарю дочке квартиру, небось и простит она меня. А теперь… – Канунникова пренебрежительно кивнула на пачки денег, – зачем они мне? Мне главное, чтоб на хлеб да на сигареты хватало, а остальное – лишняя суета. – Татьяна Николаевна прищурилась. – Ну так как, Денис Андреевич? Поможете вы мне в этом деле или кого другого просить?
