– В подобного рода делах труднее всего вычислить убийцу, – признался Романенко.
– Что делать с Чиряевым?
– Не знаю. У нас в запасе только завтрашний день. Не думаю, что за такой короткий срок сумею найти факты, способные убедить немецкий суд выдать нам Чиряева. Просто не знаю, что делать.
В этот момент к ним подошел офицер.
– Вас к телефону, – обратился он к Дронго.
Дронго прошел в комнату сотрудников аэропорта, снял трубку и услышал недовольный голос генерала Потапова:
– Почему вы не носите с собой мобильный телефон?
– Лорды их не носят. В Англии ими пользуются только слесари-водопроводчики, чтобы срочно прибыть на вызов, если нужно отремонтировать туалет.
– Я вас серьезно спрашиваю, – разозлился генерал.
– А я вам серьезно отвечаю. За рубежом я обычно ношу мобильный телефон. А в Москве нет. Мне можно позвонить домой и надиктовать сообщение на автоответчик. Кроме того, от мобильного телефона у меня голова болит. Вы позвонили, чтобы предложить мне купить мобильный телефон?
– С вами невозможно разговаривать, – чуть поостыв, сказал Потапов. – Вы можете приехать ко мне в ФСБ?
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас, – подтвердил Потапов, – возьмите машину и приезжайте.
– Что-нибудь случилось?
– Случилось, – ответил генерал. – Жду вас. Постарайтесь не задерживаться. Это очень важно.
Они были знакомы с Потаповым уже несколько лет. Если генерал нашел его в аэропорту, значит, случай действительно экстраординарный.
– Буду через полчаса, – ответил Дронго и быстро вышел из комнаты.
– Вы докладывали кому-нибудь о случившемся? – спросил Дронго у Романенко.
– Пока не успел, а почему вы спрашиваете?
– В ФСБ уже знают. Звонил Потапов, просит срочно приехать.
– Сообщение пошло по их каналам, – сказал Всеволод Борисович, – сейчас здесь будет начальник Московского управления ФСБ – ведь убили их офицера.
– До свидания, – кивнул Дронго, – вечером позвоню.
Они сидели в отдельном кабинете ресторана, куда пускали только избранных. Один был высокого роста, с зачесанными назад волосами, большими глазами, крупным носом с горбинкой. Чистое, тщательное выбритое лицо портили глубокие морщины на скулах, особенно заметные, когда он улыбался. Бросались в глаза его красивые руки с длинными пальцами, как у музыканта. Это был Георгий Чахава, один из наиболее известных московских авторитетов. Непонятно, почему так распорядилась судьба, но среди криминальных авторитетов чаще всего встречались грузины и русские, представители двух великих народов, подаривших миру истинных гениев человеческой мысли. Но недаром говорят: в семье не без урода. Третье и четвертое место среди криминальных элементов занимали армяне и азербайджанцы.
Сидевший напротив Чахавы был его полной противоположностью. Маленький, полный, круглолицый и лысый. Он то и дело чесал кончик носа, похожий на пятачок – видно, разговор для него был нелегкий. Звали коротышку Павлик Комов, по кличке Чертежник. Он имел несколько судимостей за грабеж и славился тем, что отлично чертил планы.
– Ты, Павлик, всех нас подвел, – строго выговаривал ему Георгий, – тебе поручили конкретное дело, дали лучших людей, но ты ничего не сделал. Тебя ведь просили найти одного человека. Всего одного. И привезти в Москву. А ты провалил такое в общем-то несложное дело. Нехорошо, Павлик, очень нехорошо.
– Мы сделали все, что могли, – оправдывался Павлик, – отправили туда Хашимова. Но он... но они... у него ничего не получилось.
