Фактор умолчания - страница 15

. Как-то с трудом верится, но черт разбери их азиатскую душу. Естественно, штаб ТОФ уже поставлен в известность. Ответ пока не получен. Их там, я так понимаю, в Москве пограничные конфликты с Китаем особо не волнуют. Нашу инициативу – вывозить секретный груз исключительно на боевых кораблях эскорта, одобрили. Первый караван, как вам известно, ушел в составе с «Адмиралом Фокиным». Много ракетный крейсер принять не мог, но военный корабль как средство доставки ценных артефактов более устойчивая платформа, нежели беззащитный сухогруз.

– Честно говоря, я вообще не понимаю, – снова встрял Сергеев, – ТАРКР не может и не будет оставаться в Камрани на долговременной основе. Из выдержек капитана второго ранга Скопина, те ремонтные работы, что проведены уже сейчас, позволяют кораблю, пока не начались осенне-зимние шторма, следовать своим ходом во Владивосток, где есть сухой док. А вся спешка с демонтажом новейшего вооружения и его перевозкой на «большую землю» является нашей извечной неразберихой, в лучшем случае перестраховкой.

– Товарищи, – терпеливо и демонстративно заявил Анохин, – у командования свои взгляды, мы просто многого не знаем. Поэтому будем следовать уже утвержденному и одобренному плану. Первым ушел РКР «Фокин». Сейчас на очереди БПК «Василий Чапаев». Но у них там на «Петре» намечается… образовался крупногабарит…

– На БДК[36], – категорично предложил Сергеев, – удобно и для погрузки-разгрузки и места вдоволь… в ущерб «бэтээров» и «бээмпэшек»![37]

– Возможно…

В дверь постучался вестовой. Войдя, отчеканил:

– Срочная шифровка из штаба флота!

Взяв шифротелеграмму, Анохин бегло пробежал текст. Подняв голову, известил:

– Все-таки дали добро на выход «Великого».

Над бухтой волокло густым черным дымом, накрывая разом и тяжелый крейсер, и притертый к его борту противолодочный «Чапаев».

Приказ Москвы на уход «Петра» во Владивосток ломал все графики, вынудив прервать демонтажные работы, а то, что уже было затарено, теперь форсированно перегружали и в дневное время под прикрытием аэрозольной (дымовой) завесы. Маскировку обеспечивал «сторожевик», расположившийся с наветренной стороны. Ветер дул несильный, но беспокойный, иногда низовкой стеля над палубой, дербаня носоглотки снующих в аврале матросиков (всем здоровья!).

– А они могут подумать, что у нас пожар, – Харебов ткнул пальцем в небо. – У главного супостата уже сейчас есть спутники фоторазведки с аппаратурой цифрового формата и передачей снимков по радиоканалу в реальном масштабе времени. Ща нащелкают – то-то в Лэнгли будут гадать, что у нас стряслось!

Скопин лишь молча пожал плечами, типа «тебе виднее» (майор в космической теме был дока), и продолжил следить за проводимыми работами.

Время уж перевалило за полдень, от перегруза крупногабарита отказались, поэтому здесь все дело шло к концу – последние ящики и коробки. С крыла мостика было видно, как командир «Чапаева» раздает указания помощнику и вахтенным на отход.

На очереди к «Петру» был танкер с мазутом.

– Но если амеры следят в инфракрасном, – продолжал гнуть Харебов, – суету засекут, к маме не ходи. Да и в визуале – вон танкер уже с бочки тронулся, ворочается.

К нам пойдет… дураку понятно – что-то затевается. А еще (нас, конечно, на носители инфы изрядно обобрали, и свериться уж негде), но я, как в Камрань пришли, сразу по Вьетнаму и окружению бегло глянул! Так вот – китайцы с вьетнамцами по всем раскладам начали «толкаться» с 1979-го… и стычки у них потом были регулярно и спорадически. Но хоть убей не помню – было что-то в «восемьдесят втором» или нет?