И его руки легли мне на голову. Я подняла затуманенный взгляд и уставилась в его черные очи… Боги, да что это со мной, не могу сосредоточиться, все время думаю не о том… Уф, соберись, Бриана! Ты вылетишь отсюда, если не начнешь шевелить мозгами!
Королева Анна Великая…Мама восхищалась жизнью этой женщины… Она была невысокой, черноволосой и очень серьезной. Боюсь, это все, что я помню о ее внешности. Ладно, пусть останется моя, но рост ниже, и я должна быть худее… Намного худее. Волосы темные, губы плотно сжаты. Глаза совсем без блеска, о! Пусть будут черными. Так. Платье… Темно-синее в пол, немного разбавим белым. Руки закрыты до локтей. Вспомнила! У нее же шрам был на одной руке. Но, насколько я помню, она не стыдилась увечья, так как шрам напоминал ей о тернистом пути к трону. Значит, открываем руки до плеч. Вот так. Хм, спину прямее, грудь еще меньше. Вот, теперь похожа. Окружение… Она обожала лошадей, считала их лучшими животными в мире. И предпочитала общество военных – ей нужно было родиться мужчиной. Ну вот, я верхом на вороном коне, стою на обрыве и смотрю вдаль. Там бескрайнее черное море, бьется о прибрежные скалы. Позади двое мужчин тоже на лошадях – моя охрана. Так! Тогда меняем платье на костюм для езды… Коричневый костюм обтягивает ее миниатюрную фигурку. Волосы забраны наверх в простую прическу.
– Я готова.
– Что вы делаете на этом обрыве в обществе всего двоих охранников?
– Отдыхаю от дворца и своего окружения. Это единственное, что я могу себе позволить для души.
– Откуда у вас этот безобразный шрам на руке?
– Покои моего брата пытались сжечь вместе с ним, чтобы он не пришел к престолу. Я была тогда совсем юной девушкой, а Эрику было пять лет. Я вынесла его из огня, получив это увечье.
– Почему лекари не убрали с вас следы огня?
– Я не дала. Это напоминание о людской неверности. «Всегда будь начеку» – вот о чем говорит мне этот ожог.
Ладони соскользнули с моей головы, и я открыла глаза.
– Вы можете идти, Бриана. Я засчитываю вам сегодняшний экзамен. Однако законы вам необходимо подтянуть, надеюсь, вы это понимаете?
– Да, господин проректор.
– Тогда до свидания. Готовьтесь к следующему испытанию.
– Вы серьезно?
– Идите уже, девушка, пока я не передумал!
Мне хотелось его расцеловать!
– Спасибо! Я обещаю подтянуть законы… И еще раз прочесть о чертовых плавунцах!
Не помню, как оказалась на улице, – не иначе взлетела, окрыленная счастьем. Улыбка озаряла мое лицо, и даже больной глаз совершенно не беспокоил. Решив, не ждать Торна у здания администрации, я отправилась домой поделиться радостью с соседями.
Однако в квартире было пусто, похоже, что ни Юхо, ни Лени еще не возвращались. Приняв душ, я обмоталась полотенцем и, громко распевая песню о бедной пастушке Эли, влюбившейся в короля, вышла в прихожую… А там уже были зрители.
Фарин Снейри выглядел несколько удивленным и внимательно осмотрел меня с ног до головы:
– Чудесная песня, только конец у нее не очень хороший, – наконец сообщил заместитель по учебной части.
– Она вышла замуж за короля, что же в этом плохого?
– Как что? Вы разве не знаете, чем такие браки заканчиваются? Королю с ней стало скучно через полгода, если не раньше… Она ведь деревенщина, не в обиду вам будет сказано.
– Ну что вы, с чего мне обижаться? Я ведь родилась в городе, но отец быстро понял, что не хочет, чтобы его дочь росла среди разврата и грязи, поэтому он увез нас в село. Чистый воздух, добрые работящие люди и преподаватели из города. Вам наверняка подобная роскошь и не снилась. Не в обиду будет сказано.
