Парень снова застонал, усы растения сдавили его чуть сильнее, словно опасаясь упустить свою законную добычу. Несколько самых коротких усиков внезапно зашевелились и принялись сбивать своими шипами остатки висевших на кусте ягод. Когда те падали на землю, усики всё теми же шипами принялись ковырять в земле ямки, закатывая туда эти ягодки.
- Да чтоб тебя ….! – выругалась я, добавив в конце крепкое словцо, услышанное от дядки Михая, когда тот нечаянно попал себе молотком по пальцу. Слово мне понравилось и я постаралась его запомнить, а сейчас оно у меня вылетело само собой, полностью отражая степень моего возмущения. В учебнике ни слова не было сказано о том, что растение может само себя размножать с помощью посадки плодов.
Ладно, не время сейчас отвлекаться, я вернусь сюда потом и перекопаю тут всю поляну, иметь в соседстве хищное растение, к тому с зачатками какого-никакого разума мне вовсе не хотелось.
Куст поддался с четвёртого удара топором, а я перешла к следующему. Скоро все три куста лежали на боку, слабо шевеля усиками. Сначала я тщательно собрала не успевшие попасть в землю ягоды, сложив их в один из мешочков, которых у меня в котомке всегда было в достатке.
Мося с важным видом сидела на пеньке, охраняя мои вещи, хотя с удовольствием поигралась бы с теми шевелящимися в траве отростками, я видела как она время от времени переступала лапами, но стойко оставалась на месте. Эта хитрюшка прекрасно понимала, что если нарушит мой приказ, я никогда больше не возьму её с собой в лес.
- Умница моя, ты отлично справляешься! – похвалила я её.
Прихватив из котомки нож, я вернулась к опутанному поникшими усиками парню, и принялась освобождать его из сдавливающего тело кокона. Теперь, когда ядовитые шипы не представляли для меня большой опасности, я могла получше его рассмотреть. Сначала я думала это кто-то деревенский, но судя по одежде, он явно не местный. Вещи, хоть и перепачканные в земле и местами порванные, но явно из дорогой качественной ткани. Короткие сапоги из тонкой мягкой кожи, я завистливо вздохнула, сама бы от таких не отказалась.
Короткие тёмные волосы, а вот лица не разглядеть – опухшее и посиневшее от яда паучьей травы, ещё и изрядно поцарапанное острыми шипами. Как его угораздило? И что городской парень делал в глухом лесу, сюда, ближе к болотам, даже местные стараются не ходить.
Срезав остатки извивающихся усиков, я подхватила парня под плечи и оттащила его поближе к пеньку, где сидела Мося.
- Вот, видишь, что случается, когда гуляешь там, где не следует!
- Мрр, - согласилась со мной кошечка, принюхиваясь к незнакомцу.
И что мне теперь с ним делать? Я вздохнула и полезла в котомку за мазью от царапин и ушибов, которую всегда ношу с собой. А в эту у меня добавлено немного порошка скорлупы яиц птицы Рух. Чуть все руки не стёрла, пока эту скорлупу перетирала, та оказалась на удивление прочной.
Намазав мазью лицо, шею и руки парня я задумалась. Ему нужно противоядие, которого у меня нет, да и откуда ему взяться, если паучья трава у нас не растёт, то есть не росла до недавнего времени! Позвать на помощь? Кого? До деревни далеко, телега сюда не проедет, он за это время раза три помрёт, а если даже и выживет, сомневаюсь, что такое противоядие найдётся в городе. В столице может быть, у какого-нибудь путешественника или коллекционера, но не в нашем захолустье.
