Факультет Романтики. Ромфак. - страница 5

– Сними с меня эту мерзость! Убери ее! – кричал демон – в полах его толстого плаща уже давно была прожжена дыра, которая с каждым моментом разрасталась все больше и шире. Даже сын самого Покровителя мертвых ничего не мог поделать с обычным обручальным кольцом, заряженным взаимной любовью двух смертных. Люциморт не мог взять его в руки, боясь обжечься, и потому он с ужасом смотрел, как этот «горящий уголек» прожигает дырку в его любимом плаще и уже частично – в штанах. Еще чуть-чуть, и любимый младший сын Аида превратится в его любимую дочку. – Чтобы вы все сгорели в Тартаре! Проклятые влюбленные!

Однако несмотря на то, что в кофейне уже запахло паленым, Купидон не спешил освобождать своего самонадеянного собеседника от графина с сюрпризом. Ему, пусть даже и светлому духу, было запрещено высшими силами вмешиваться в мир смертных и касаться их материальных предметов. Пусть даже те и прожигали дырку в чьих-то штанах…

– Ты же знаешь, Люциморт, что властью Высших мне запрещено касаться материальных предметов из мира смертных! Печально, но я ничем не могу тебе помочь! – со вздохом ответил Купидон, однако, его был не таким уж и печальным. – Всего одно прикосновение станет моим последним! Нет, Купидоны не умирают после нарушения правила, они просто растворяются в этом мире и продолжат жить в своих стрелах, что застряли во влюбленных человеческих сердцах!

– Да хоть в заднице! – процедил сквозь зубы демон, вертясь на стуле, как на раскаленной сковородке. После града проклятий и ругани, он все-таки смог дотянуться кончиками своих ледяных пальцев до дрожащей руки пацанки. Реакция последовала незамедлительно, девчонка размахнулась и со всего плеча сбила злополучный графин на пол. Со звоном стекло разлетелось в дребезги, разбрызгав вокруг холодные капли молока.

– Так-то лучше! – ухмыльнулся Люциморт и живо вскочил на ноги, стыдливо прикрывая руками колени. Дырка в его плаще стала медленно затягиваться, словно быстро заживающая рана на ком-то живом. – Проклятые смертные! Ну, чего ты опять молчишь, пернатый? Как же скучно с тобой!

Купидон, хоть и выглядел слабее и младше своего собеседника, был на несколько сотен лет старше его, а потому – мудрее, и предпочитал больше молчать и слушать, чем болтать. Ведь демоны, как джинны, очень часто цеплялись за слова, тем самым выясняя мотивы и желания своих собеседников, которые использовали потом против них самих же.

Освободившийся от тяжелой ноши Люциморт подлетел к официантке с косами и принялся ей что-то быстро нашептывать на ухо, отчего глаза девушки тут же наполнились слезами, а губы задрожали от немого плача.

– Что же ты натворила, дурочка?! Ты потеряла его кольцо! – чуть слышно шептал он на ухо несчастной, трясущейся от страха Дженни, выдавая все услышанное за ее собственные страшные мысли. Да, действительно, больше всего на свете она боялась потерять своего Даниэля. А между тем, демон только начинал развлекаться. Он даже дернул девушку за одну из кос, отчего у той на из глаз брызнули слезы. – Посмотри на себя! Ты просто жирная неуклюжая корова! Он разлюбит тебя. Ты все испортила. Упустила свой шанс. Теперь он никогда больше не сделает тебе предложение…

– А ну отойди от нее, змееныш! – закричал Купидон, вскидывая свой лук с уже заряженной золотой стрелой. – Уходи отсюда!

– …или что? Ты в меня выстрелишь? Или заплачешь? – звонко засмеялся демон, запрокидывая свою черноволосую голову назад, из его рта торчала пара острых, как у вампира клыков. Он наклонился, собираясь еще что-то сказать на ухо смертельно-бледной Дженни, но в этот момент к девушке подошел ее возлюбленный и бережно обнял за плечи. Демону ничего не оставалось, как отскочить от парочки на пару метров, как от горячего костра. Чего-чего, а вот находиться рядом с влюбленными Люциморту сейчас хотелось меньше всего, их чувства обжигали его, как жаркое пламя. – Проклятье! Ненавижу! Тысяча проклятий!