– Ох, – осмотрелась Эльвира, – вас так много... Э... всем хорошего дня, меня зовут Эля, и я, судя по всему, невеста этого дерь... – посмотрела она на мое молящее лицо, – этого демона. В общем, я невеста Ярика, чего уж там.
При этих словах я хлопнул себя по лбу и спрятал лицо в ладони.
– Эй... – окликнула меня матушка. – Сына!
– Что, мам?
– Она у тебя такая красавица... Я просто смотрю и не могу налюбоваться. Такие изящные формы, а это платье – оно так хорошо на ней сидит. Ты молодец, я тобой горжусь. Отличный выбор!
Я нервно улыбнулся и попытался совладать с собой. Если уж мне суждено опозориться, то буду позориться с гордо поднятой головой. Позорься до конца, Чернояр. Позорься до конца.
Но при взгляде на Эльвиру я вдруг поймал себя на том, что отчасти солидарен с матерью. Ей и вправду очень шло это красное платье. Ее роскошные белые волосы мягко ложились на голые плечи, а легкая ткань филигранно повторяла форму груди. Она о чем-то говорила, но я не слышал слов, а просто стоял и улыбался, глядя на ее улыбку. Такую непринужденную и мягкую улыбку.
Эльвира... Это имя я запомню на тысячи лет. Понятия не имею, как сложатся наши отношения дальше, но это имя я никогда не забуду. Эля... Эльвира...
– Эльвира, – вернул меня к реальности басистый голос отца, – а ты бы не могла нам рассказать о том, как вы познакомились с Чернояром? Наверняка ведь существует какая-то красивая история вашего знакомства и развития отношений. Этого дивного бутона дружбы, уважения, взаимопонимания и страсти...
Зал затих. Все заглядывали в рот Эльвиры, который беззвучно открылся и не знал, что ему делать дальше.
Ну же, Эльвира! Давай, сочини что-нибудь на ходу!
– Эльвира? – удивился отец.
Но моя невеста попросту уснула. По залу разошелся звонкий храп из открытого рта: «Х-р-р-р-р-р-р-р…»
Чтобы спасти ситуацию, я быстро подошел к Эльвире и потряс ее за плечо.
– Дорогая, ты бы не могла всем рассказать о нашем первом свидании? – подмигнул я. – Ну, ты понимаешь. Нашем... первом... свидании, – моргал я словно контуженный.
– У тебя что, нервный тик? – нахмурилась она и одернула плечо. – Не мешай мне говорить.
– Хорошо, – убрал я руку. – Как скажешь, дорогая. Как скажешь.
– А что тут рассказывать? – важничала Эля. – История нашей любви ничем не отличается от историй тысяч других пар.
– Ну вот и славненько, – кивал я с облегчением. – Молодчинка. Так держать.
Эльвира наконец-то поняла, что мы с ней в одной команде и должны друг друга прикрывать. Она понимала, что сначала нужно думать, а уже потом говорить...
– Сегодня утром я проснулась от того, что в моей кровати был другой мужчина.
– О... – удивилась матушка.
– Конечно, у меня была бурная ночка. Я была в стельку пьяна и танцевала на столе.
– Невероятно, – дернул себя за бороду отец.
– Ага, танцевала топлес в баре.
– Обалдеть, – отвисла челюсть у Маркуса.
– Вы все сейчас, наверное, думаете: «Ну ладно, танцевала себе да танцевала. Но зачем было лифчик-то снимать при посторонних людях?» Но я вам скажу – у меня было веское оправдание.
– Какое же? – спросил один из демонов Высшего совета.
– Я бросила парня, – объяснила Эльвира. – Юху-у-у-у! Как раз вчера я решила расстаться с человеком, который делил со мной постель в течение двух с половиной лет.
– Какой кошмар... – билась мама головой об колонну с вензелями.
– Ну, – согласился высший демон, – два с половиной года – это серьезный срок. Для человека, разумеется, – пояснил он для других членов совета.
