А ведь они ему ничего плохого не сделали! Напротив, Крайл спас его из морской пучины. Да, в Армарию, несмотря на королевский статус, его тогда не пустили, возможно, именно из-за этого он и затаил на них злобу. Но что поделать, если его не сочли достойным? Значит, уже тогда догадывались о гнилой сути тогда ещё принца Коринии.
Поднявшись наконец с пола, я последовала совету жреца — всё равно было нечего делать, а плакать я устала. После ванны меня так разморило, что не заметила, как уснула. И вот тут-то началось самое «интересное». Мне приснился кошмар.
Я бежала по воде вслед за уплывающим кораблём и изо всех сил кричала:
— Крайл! Это не я! Меня заставили!
Горло пересохло, сердце готово было выпрыгнуть из груди — так сильно колотилось, на глаза навернулись слёзы.
— Вернись! Я не собираюсь тебя травить, и твоего брата тоже, пусть он и невзлюбил меня!
Вот только корабль уплывал всё дальше и дальше, а я с каждым шагом теряла свойство ходить по воде. Сначала ноги ушли по щиколотку, потом одна из них провалилась по колено, следом вторая. И вот я уже беспомощно барахтаюсь среди холодных волн, так и норовящих поглотить, не оставить даже воспоминания о моём существовании.
Море победило.
Моё тело медленно опускалось вниз, отсутствие воздуха, как ни странно, не беспокоило, только холодно было до жути. И тут из морских глубин появился он —огромный полупрозрачный змей с гривой из морской пены и сияющими синими глазами. Красивый, угрожающий, поразительный.
Он кружил вокруг меня, осматривая с головы до ног, а потом остановился, вперился своим инфернальным взглядом, проникая за хрупкую оболочку тела прямо туда, в самое нутро.
Меня затрясло. Стало жарко, словно я сейчас находилась не в ледяной воде, а в кипящем масле. Ещё немного, и поджарюсь, как пирожок со щавелем! Почему именно с ним? Да потому что внутри у меня бурлила самая настоящая кислота.
Кислота лжи, разъедающая душу изнутри!
А потом всё закончилось. Миг, и я сижу на кровати, дышу, словно действительно бежала. Провожу рукой по волосам — влажные.
Что? Это было наяву?
Ощупываю сорочку — не мокрая. Влажная от пота, но не насквозь. Выдыхаю. Потом вспоминаю, что мылась по-настоящему, там и замочила волосы.
— Госпожа, пора вставать. — Неожиданное появление в комнате Виви заставило меня резко подпрыгнуть. — Ой, простите, я вас напугала!
— Ни-ничего. — Голос дрогнул, но я держалась.
Взглянула в окно — темно. Точно, обряд же на рассвете, пора готовиться.
— Жрец сказал, что вам можно только пить и только воду, поэтому завтрак я вам не принесу. — Она виновато взглянула на графин с водой, который держала в руках.
— Мне больше ничего и не хочется, — успокоила камеристку. — Волосы запутались во сне, придётся потрудиться, чтобы их расчесать.
— Ничего, с этим мы справимся!
Дальше всё шло как в тумане. Помню, как Виви подала белую хламиду, как расправила распущенные волосы поверх неё, когда я оделась. Помню обжигающий холод камней храма, у входа в который мне сказали разуться. Смазанные лица свидетелей: Зигвальд, несколько советников, Урлух.
Что? Садовник тоже здесь? Надо же, никогда бы не подумала, что его допустят. Гостей не так уж много, и среди них оказался человек из низов. Странно.
Хотя что я о нём знаю? Кроме того, что он, несмотря на устрашающий вид, добрейшей души человек? Ничего.
А ещё мне казалось странным, что теперь мне можно смотреть на мужчин, пусть их лица для меня нечёткие, словно я резко стала хуже видеть.
