Фальшивое откровение - страница 15

– Одно другому ведь не мешает. Просто общение, не более.

Элиф замешкалась в дверях, не решаясь уйти, но и не решаясь дать этому общению продолжения. Она никогда раньше не знакомилась с парнями вот так лично, без чьей-либо помощи. Ей было неловко, но что-то все же заставило ее передумать.

– Хорошо, но ты сам найди меня.

Элиф с улыбкой подмигнула ему и скользнула в коридор, сама не ожидая от себя такого подобия флирта. И откуда в ней это? У Элиф щеки залились краской от мысли, как она могла сказать такое Бату. Будто она каждый день флиртует с парнями. Бату же это лишь порадовало, он провожал силуэт Элиф с улыбкой.

Пелин всю дорогу в такси выслушивала нотации от Селима о том, что ей не стоило так напиваться. Что ему пришлось краснеть перед коллегами, когда они увидели ее насквозь мокрую. Но Пелин было все равно: его голос был фоном для ее мыслей, в которых она пребывала в эту минуту. Как давно она совершала такие неадекватные действия с мужчиной, которого знала не более дня? Губы Пелин тронула легкая улыбка. Элиф сидела впереди, также фоном слушая нотации Селима. Она думала о Бату.

– Ты опозорила меня! Ты вечно все портишь, Пелин! – продолжал донимать ее взвинченный Селим. – Что ты там забыла в этом бассейне? Позор!

– Хватит быть таким нудным, – отмахнулась от него Пелин, – я повеселилась, а ты лучше бы следил за собой.

– Ты напилась, несешь всякую чушь. Не очень заметно, что отец держал тебя в ежовых рукавицах.

Пелин посмотрела на него. Не поверила в услышанное. Элиф обернулась к ним с переднего сиденья. И она была удивлена. Один лишь Селим высказывался, чтобы успокоиться, не переживая о сказанном. Он хотел заставить Пелин испытывать чувство вины за то, что он испытал стыд за нее. И это был хороший рычаг для давления.

– И ты следи за языком, – ответила она ему, – поверить не могу, что ты говоришь о нем. Тебе не стыдно сейчас?

Ему не было стыдно, но Селим замолчал, получив нужную реакцию. Пелин отвернулась к окну, в груди предательски заныло от обиды. Отец был красной линией в ее жизни. Элиф молчала. Она поступала так всегда, когда Пелин обижали. Боялась вмешиваться и услышать оскорбления в свою сторону. В отличие от Пелин, она не была так тверда, была очень чувствительна. В самые страшные эпизоды их детства Элиф пряталась в комнате. И вина за это, словно вуаль, волочилась за ней по жизни. Элиф жила с этим чувством вины все девятнадцать лет.

Когда они приехали домой, Пелин залезла в ванну. Элиф закрылась в комнате, уткнувшись в телефон. Селим остался сидеть на постели один. Он подумал, что наверняка переборщил с упреками в адрес Пелин в такси. А раз он заставил в ее глазах упасть Эмира, то себя нужно возвышать.

– Любимая, – Селим постучался в дверь. – Прости меня. Чтобы заслужить прощение, предлагаю нам вместе провести этот вечер. Хочешь в самый дорогой ресторан? Самый вкусный ресторан.

Пелин улыбнулась. Она провела четыре недели в одиночестве, ожидая его с работы, пока Элиф готовилась к вступительному экзамену. Наконец-то у Селима нашлось время для нее.

– Поехали.

На берегу Босфора стояло множество ресторанов, избалованных вниманием гостей. Один из таких сегодня впечатлял своей красотой Пелин. Выросшая на окраине, она редко посещала дорогие заведения, даже не мечтала однажды ужинать где-то на берегу пролива или моря. Конечно, Пелин любила роскошь, но только сейчас начинала пользоваться ею всецело. Панорамные окна ресторана были полностью открыты, чтобы прохладный бриз Босфора обдувал гостей. Кто-то затягивался крепкой сигаретой, кто-то укрывался пледом потеплее, чтобы не заболеть. Пелин не курила, поэтому предпочла плед. Селим же закурил, наблюдая, как над уснувшим Босфором пролетают крупные чайки. Разглядеть их было сложно в темноте ночи, но огни мостов освещали пролив. Селим наблюдал за горящими глазами Пелин, и сердце его щемило в груди от этого момента. Она любовалась Стамбулом, а Селим – ею. Затушив сигарету, он протянул руку и прикоснулся к пальцам Пелин. Она посмотрела на него и улыбнулась, сжав его ладонь в ответ. Ладони Селима были холодные, но вспотевшие. Пелин удивленно посмотрела на него. Он не услышал своего голоса из-за громкого биения сердца, которое звучало в ушах, но Пелин услышала то, что он хотел ей сказать: