– Когда уже еду принесут?
– Пока ждем, можем поговорить. Откуда такие противоречия в тебе? Пелин такая же?
– Очень много вопросов о моей сестре, – Элиф вцепилась взглядом в него. – Или мне кажется?
– Кажется, – Бату посмотрел по сторонам. – Мою еду будут готовить долго.
– Ладно, – Элиф с улыбкой поерзала на стуле, подвигаясь ближе, – Пару откровенных вопросов не повредит.
Бату ощутил, как ее колено упирается в его ногу. Это обрадовало его, придало уверенности, и он спросил о давно интересующем его вопросе:
– Так, что с вашим отцом?
– Он умер, – ее голос не дрогнул, – давно.
– Извини.
На стол поставили их заказы.
– Ничего страшного, нет смысла умалчивать эту болезненную для меня тему. Он был деспотичным отцом, часто наказывал, но, в общем, мы любили его. Не всем повезло знать своих родителей в принципе, хотя бы отца я знала.
– Это точно. Эмир ведь тоже не родной сын Териноглу.
Элиф удивленно уставилась на него:
– Серьезно? Расскажешь?
Бату как ни в чем не бывало продолжил:
– Родители Эмира работали на фирме Териноглу. Кем точно, я не знаю. Они были достаточно богаты, и однажды на них совершили покушение. – Бату тяжело вздохнул, словно застал те времена лично. – Тогда в Стамбуле было неспокойно – их убили и ограбили. Эмир был еще ребенком. Не знаю, были ли родственники, но он попал в детский дом.
– Какой ужас, – Элиф замотала головой, представить такое было невозможно. – Потом его усыновили ваши работодатели?
– Ага.
Элиф проглотила кусок, который застрял в горле от тронувшей ее истории, и запила водой. Бату посмотрел на часы позади нее.
– Селим с Пелин вроде крепкая пара – интересно всегда было, как сохранить такие отношения, – Элиф посмотрела на него исподлобья. – Но, думаю, ты и так в курсе.
– Селим поддержал ее, когда умер отец. В принципе, на этом и держатся их отношения – на благодарности, – она наклонилась, приблизившись к Бату через стол. – Это только между нами, но Пелин давно уже не влюблена в него. Думаю, если она встретит кого-то другого, то легко влюбится в него.
– Это инструкция к действию? – усмехнулся Бату. – И легко она влюбляется?
Элиф снова прожевала.
– Как и все мы. Цветы, кино и уже не все равно. Я, кстати, люблю сирень, – Бату засмеялся, оценив ее намек, – а вот моя сестра терпеть не может ее. Зато обожает лилии. Обязательно белые.
– Говорим только о твоей сестре, как неловко. Что на счет тебя? Кино, цветы и уже не все равно – про тебя?
– Скорее нет, чем да. Ненавижу ложь в любом ее проявлении.
Бату напрягся, бросив на нее озадаченный взгляд. Элиф и бровью не повела, произнеся это.
– То есть?
– Это к слову, – она улыбнулась, опустив этот момент, словно его и не было. – А ты? Легко влюбляешься?
– Я ценю свою свободу – это честно. Но я не прочь влюбиться и поменять свои планы.
Элиф не сводила с него глаз.
– Ты редкий сорт девчонки, – улыбнулся ей Бату.
– Всем так говоришь? – прищурилась она.
Когда разговоры за обедом иссякли, Бату отвез Элиф в кафе к Пелин. Та уже ждала ее за столиком у окна.
– Там уже должно быть сидит Пелин, – Элиф достала сумку с заднего сиденья.
Она торопилась на встречу, на которую и так опоздала из-за собственной болтливости и стамбульских пробок.
– Подожди, – Бату осторожно обхватил ее за руку, заставляя Элиф заглянуть в его лицо, – так быстро?
Элиф смутилась от его пристального взгляда и отвела глаза в сторону. Бату заметил это, слегка улыбнувшись, еще уверенней сжал ее руку. Его указательный палец опустился на ее запястье. Он прижал палец, чтобы почувствовать ее пульс. Пульс был бешенный. Элиф не знала, чем заполнить эту неловкую паузу, поэтому просто разглядывала кафе. Ее бросило в жар от внимательного взгляда Бату, который скользил от ее запястья прямо к шее. Сонная артерия Элиф судорожно пульсировала. Бату прикусил нижнюю губу, продолжая эту пытку взглядом. Он потянул ее запястье на себя, чем вызвал удивленный встречный взгляд Элиф. Но приблизившись ближе к ней, он разглядел шрамы на ее запястье. Элиф вырвала руку и практически закричала:
