Меня переполняет раздражение. Сам назначил встречу, а ведет себя так, будто это пустая трата времени и он хочет уйти. Как только он выйдет из магазина, заявлю Марло, что не хочу больше работать с ним. Пусть выберет другую сотрудницу и терроризирует ее.
– Мисс Харрисон? – спрашивает он, прервав мое затянувшееся молчание.
Упс. Снова поймал меня, когда я витаю в облаках. Мама всегда говорила, что я слишком много мечтаю.
– Да, все верно.
Я кладу руку на коробку, позволив предвкушению ненадолго повиснуть в воздухе. Никогда бы не призналась ему в этом, но каждый из этих предметов нижнего белья я бы с удовольствием носила сама.
На самом деле, может быть, на мне такой же прямо сейчас.
Но это мой маленький секрет.
– Так покажите, что у вас для меня есть.
Взгляд его темных глаз встречается с моим, полным раздражения, и я сжимаю губы, чтобы не начать дерзить в ответ.
Все бы отдала, чтобы встать и приподнять юбку. Пусть увидит трусики, которые на мне. Тогда я бы показала, что у меня для него есть.
Я снимаю крышку с коробки и осторожно отодвигаю бледно-розовую ткань, затем достаю полупрозрачный бюстгальтер кораллового цвета, отделанный мятно-зеленым кружевом. Отодвигаю коробку в сторону и кладу бюстгальтер на стол, скользя пальцами по кружеву.
– Полупрозрачное и яркое, как вы и просили.
Джаред протягивает руку, касаясь пальцами моих, и я отдергиваю ладонь, словно он меня обжег. Руку покалывает от такого, казалось бы, невинного прикосновения, и я отвожу взгляд, чтобы он не видел, как сильно это на меня повлияло.
Это так… странно.
И неожиданно.
Совершенно неожиданно.
– Достаточно яркий?
Джаред держит бюстгальтер в своих больших руках, тщательно растягивая его с бесстрастным выражением, как будто заключает сделку, а не покупает всякие непристойности для особенной (ха-ха) женщины.
– Ну… мне кажется, что достаточно яркий, – отвечаю я после паузы. Голос звенит в тишине комнаты, и я подношу кулак ко рту, кашляя так тихо, как могу. – Цвета приятные, напоминают 90-е…
– Значит, он недостаточно современный? – Джаред поигрывает с бретелькой, крутя ее вокруг указательного пальца. Так несерьезно, как относится и к моим словам.
Я наблюдаю за его рукой. Пальцы у него длинные, ладонь широкая. Представляю, как он прикасается ко мне, проводит пальцами по моей коже, обхватывает мою…
– Современный. – Я перевожу на него взгляд. Он улыбается, и в его глазах появляется понимающий блеск, словно он действительно умеет читать мысли. Господи Боже. – Но в то же время с винтажной ноткой. Милый и сексуальный одновременно. Даже забавный. Ваша содержанка разве не любит винтаж?
– У меня нет содержанок, – рычит Джаред, отбрасывая бюстгальтер, как мертвое животное. По усмешке на его лице я вижу, что он недоволен. Он считает, что я перешла границы дозволенного? Кто знает? – У вас есть еще что показать?
Громко вздохнув, я достаю из коробки полупрозрачные трусики. Они отделаны ярко-розовым кружевом, по черной ткани разбросаны маленькие красные вишенки. Задняя часть практически отсутствует – на ней вырез в виде сердца, обнажающий практически все. Я планировала показать его в самом конце, но из-за поведения Джареда я становлюсь импульсивной.
Скорее всего, это ошибка, но к черту. Этот человек сводит меня с ума.
– А это что такое? – В его взгляде появляется интерес, когда я протягиваю ему трусики. Он поднимает их, переворачивает, слабо улыбаясь, заметив заднюю часть. – Очень скромные.
