Пилотам Федерации выдавали схемы маршрутов для полётов между двумя ближайшими узловыми планетами. Отклонения от них не приветствовались и наказывались дисквалификацией.
Ещё одна из странностей этого мира – в век межзвёздных полётов здесь не знали искусственного интеллекта и дальней связи, заметно облегчающие жизнь. Вероятно, по мнению йкутсов, пилоты вполне могли обойтись напечатанными на бумаге картами.
Тго развернул схему. Не та. Пришлось снова, борясь с перегрузкой, лезть на полку. Он нашёл Эритмус на втором рулоне. Эта планета, указанная ещё в древних рукописях, под тем же названием существовала и сегодня. Спасибо Эгу, что дал хотя бы туманный намёк на возможное расположение вотчины йкутсов. Но чтобы попасть туда, нужно посетить семь узловых планет.
Пошатываясь, Арага проковылял ко второму пилотскому креслу.
– Ты зачем встал? – удивился Тго. – Иди ложись. Я справлюсь.
– Я всё больше становлюсь похожим на тебя, – просипел Арага. – У меня уже две руки и я привыкаю к перегрузкам. Может, и шерсть скоро облезет, и тогда я буду совсем как йогрянин.
– Чувство юмора всегда с тобой.
– А почему бы и не пошутить? – хмыкнул нганец. – Мы живы, а значит, есть повод для веселья.
– Пожалуй, ты стал на меня больше похож, когда одел комбинезон.
– Без него в космосе нельзя. Шерсть везде застреёт.
– Арага, скажи, ваши учителя по звездоплаванию как-то обосновывают возникновение перегрузки в космосе? Тут, по идее, должна быть невесомость.
– При разгоне свыше одной сотой величины скорости света в межпланетном пространстве вступают в действие новые силы, которые мешают движению корабля. Это гравитационные составляющие звёзд, планет и других космических объектов. Вот они и вызывают перегрузку. Материя находится в состоянии покоя. Сверхускорение нарушает её обычное равновесие, и она стремится вернуться к изначальному уровню. Ещё на звездолёт воздействуют микрочастицы, составляющие так называемый космический ветер. Они движутся по космосу с огромными ско…
Арага не успел закончить мысль, поскольку корпус сотряс взрыв. Товарищи в замешательстве переглянулись.
– Что это было? – вырвалось у нганца.
Тго бросил взгляд на обзорные экраны, но ничего не увидел.
– Арага, пристегнись! – скомандовал он и, не дожидаясь, пока товарищ ответит, двинул рычаг управления вперёд и вбок.
– Ага! Вот он! – воскликнул Тго.
Мельком на экране ему удалось разглядеть летевший параллельно их курсу ещё один звездолёт. Он будто знал, где у «Торуса» слепая зона, и старался держаться в ней. К счастью, снаряд не попал в цель. Видимо, из-за большой скорости кораблей трудно рассчитать траекторию полёта ракеты. Но кто сказал, что у преследователя всего один боеприпас?
– Это истребитель первой модели, – прохрипел Арага.
– Кто ещё, кроме меня, способен летать на такой скорости? – озадачился Тго.
– Йкутс.
Это походило на правду. Продолжительное время держаться в слепой зоне преследуемого корабля требовало настоящего мастерства пилота. А ещё ведь надо было преодолевать колоссальную перегрузку.
Судно максимально ускорилось, и Тго распластало в кресле. Но йкутс не отставал. Это опасно. У гражданского «Торуса» имелось единственное преимущество перед истребителями – высокая скорость. И то благодаря пилоту. Но и она уже не гарантировала побег от нового противника. А полёт по незнакомому космосу был не менее опасен, чем оказаться под обстрелом чужака.
