Фантасмагория: Полыхающий рассвет - страница 6

В руках брата Марго увидела сальту – северянский музыкальный инструмент, формой похожий на лютню, но имеющий четыре тройных струны, на которых играли без плектра. Отец привил Альберту любовь к этому инструменту ещё в детстве. Пускай он и не стал виртуозом, но игра служила особым способом расслабиться.

– Мы почти приехали. Уотсон остановит нас как раз у мэрии, – Ал вернулся к сальте и провёл пальцами по струнам. Марго вздохнула, сделала пару глотков и вытерла губы краем манжеты рубашки. – Ты не голодна? В полдень мы сделали остановку у постоялого двора и пообедали. Я оставил немного второго блюда, не хочешь?

– Не отказалась бы, – Аня кивнула и подняла столик из дверцы кареты, пока брат достал глиняный сосуд с уже прохладной едой и приборы. Губы Хель на миг тронула улыбка, пока он наблюдал за сестрой. Инквизитор чуть подался вперёд и убрал белую прядь за ухо. – М? – Морганна подняла глаза и шмыгнула носом. – Что-то не так?

– Ешь давай, – Альберт откинулся обратно, вновь склонился над инструментом и стал поворачивать колки на грифе. – Вкусно?

– Очень, – Аня довольно фыркнула, подняла горшочек и собирала со дна остатки картофельного пюре с луком. – Южане чудесно готовят овощи, – Марго отставила сосуд в сторону и потянулась за полотенцем. Она вытерла губы от масла и кусочков пищи, после убрала макитру в ящик для посуды, а стол вернула в привычное состояние. – Ты делал мне укол?

– В два часа, всё по расписанию.

– Спасибо.

Воцарилась тишина.

“Кажется, Нишант жил в Милграде? – женщина глянула на свои ногти. – Интересно, как он сейчас? Всё же давно от него писем не было.”

Морганна неловко заломила пальцы, опустила голову, но только услышала звук струн, выдохнула.

– Сыграешь мне что-нибудь? – тихая просьба от сестры заставила Альберта поднять глаза и удивлённо вскинуть брови. – Ты так часто сидишь над ней, вот и стало интересно послушать.

– Даже не знаю… Ты редко просишь меня играть… – Ал пожал плечами и осмотрел женщину перед собой. Её поникший взгляд кольнул совесть, поэтому мужчина вздохнул и выпрямился. – Но я рад. Как насчёт папиной колыбельной?

– Хочешь, чтобы я расплакалась, как малое дитя? – Аня закатила глаза, открыла шторку с теневой стороны и прижалась к окошку лицом.

Альберт коротко хохотнул, потянул руку, чтобы потрепать сестру за щёку, а после вернулся к сальте:

– Тогда пусть это будет фантазия.

Морганна не поворачивалась, лишь привстала, чтобы потянуть стекло вниз и открыть окошко. Хель опиралась на импровизированный подоконник и глубоко вдыхала знойный воздух, наполненный цветочными ароматами и запахом вспаханной земли. С противоположного сидения послышалась лёгкая мелодичная трель. Альберт перебирал пальцами по струнам, а они порождали нежную тихую песню. Она лилась медленно, не спеша, словно кто-то очень маленький прыгал по металлическим нитям – быть может летние духи разыгрались? Аня спокойно выдохнула, расслабилась и полностью окунулась в пейзажи Атмании.

Из открытого окна хорошо было видно зелёные волны пшеничного поля. Пускай сейчас только начало июня, южные поля уже багровели – скорее всего через пару недель злато сменит изумрудные колосья. Уотсон ехал также неспешно, поэтому Морганне удавалось рассмотреть небольшие цветочки: вот синие васильки, а меж ними затесались хрупкие ромашки. Качались маленькие «кашки» – розовый клевер со сладкими лепестками; невысокие стебли поднимающихся колокольчиков – фиолетовых шапочек, что покачивались, когда мимо проезжала карета.