Гражданство… Хайнлайн дает право считаться гражданами только тем, кто прошел службу, поэтому в его фантастической реальности далеко не все жители страны являются ее гражданами… а, не являясь гражданином, человек не может рассчитывать на место чиновника. Таким образом, администратором, сенатором, президентом может стать только ответственный человек, прошедший через огонь, воду и медные трубы.
Хайнлайн пытается построить идеальный образ государственного чиновника, от которого зависят жизнь и благополучие народа его страны, – увы, идеальный образ совершенно не сходится с реальным.
Если бы Хайнлайн стал президентом США… впрочем, об этом уже было. Единственное, что мог бы предположить я сам, – вряд ли оружия в мире стало бы меньше…
Но довольно об армии, иначе может сложиться впечатление, что Хайнлайн не знает других тем. Откроем «Дверь в лето».
Поэтичнейшее название, невольно настраивающее на нечто в духе Брэдбери:
Возьми лето в руку, налей лето в бокал – в самый крохотный, конечно, из которого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам – и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…23
Хайнлайн тоже не чужд поэзии, и «Дверь в лето» – яркий тому пример. Послушайте:
«Еще пушистым котенком Пит выработал для себя простую философию, согласно которой я отвечал за еду, жилье и погоду, а он – за все прочее. За погоду он взыскивал с меня особенно строго, а зимы в Коннектикуте хороши только на рождественских открытках. Той зимой Пит регулярно инспектировал свою дверь, но не выходил – ему не нравилось белое вещество, покрывшее землю, и он начинал приставать ко мне, требуя открыть людскую дверь.
Он был твердо убежден, что за одной из дверей обязательно должно быть лето. Это означало, что каждый раз я должен был обходить все одиннадцать дверей и держать каждую открытой до тех пор, пока он не убеждался, что за ней все та же зима, и не разочаровывался в своих поисках.
Пит оставался в доме до тех пор, пока неумолимая естественная гидравлика не выгоняла его на улицу. Когда он возвращался, на щеках его постукивали ледышки, словно башмачки на деревянной подошве. Он свирепо пялился на меня и отказывался мурлыкать до тех пор, пока не оближет их… и потом прощал меня до следующего раза.
Но никогда не переставал искать Дверь в Лето».
Можно еще поспорить, кто является главным героем романа – Дэн Дэвис, от лица которого ведется повествование, или Петроний Арбитр (в просторечии – Пит), любимый кот Дэна. Без кота роман потерял бы половину своего очарования. Ему посвящены первые строки, он же и закрывает книгу, и мы прощаемся с ним с той же грустью, с какой думает о нем Дэн:
«Вот только Пит стареет, бедняга; он уже сторонится схваток с юными соплеменниками и скоро, наверное, заснет навсегда.
Всей душой надеюсь, что его маленькая верная душа отыщет дверь в лето и попадет туда, где кошки покладисты, где всем котам хватает места, где роботы ничего не имеют против кошек, а люди ласковы и никто не пинается».
Из всех книг Хайнлайна эта – наименее фантастичная. Всего одно допущение бесспорно проводит его по ведомству фантастики: герой, предательски засунутый в анабиозную ванну на тридцать лет и таким образом разлученный со своими близкими, с помощью машины времени возвращается и воздает по заслугам своим нечистым на руку компаньонам. А все остальное – великолепная литература. Что фантастичного в схватке Пита с Белл и Майлзом – сцена, которая не одного читателя заставит с восторгом хлопать в ладоши? Что фантастичного в прелестной Рикки? В невозмутимых Саттонах? Да и сам Дэниел Бун Дэвис – не супермен, мы встречаемся с ним в трудную для него минуту: его обманула женщина, которой он доверял, его обманул друг, он в запое, он не знает, как быть дальше, но все-таки находит в себе силы собраться и начать новую жизнь.
