И весь вечер Егор не отпускал её руки – они то танцевали, то просто стояли рядом, держась друг за друга, словно боясь потеряться в этом огромном и чужом мире – два родных нашедших друг друга человека. Боясь, что отпустив любимую руку, они упустят и что-то очень важное и неповторимое. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, отказываясь верить, что всё это происходит с ней на самом деле, и одновременно понимая, что она без него умрёт. И от этого ей хотелось сразу и смеяться и плакать, все эмоции перепутались и кружили её юную голову словно на некой сказочной карусели.
А ему казалось, что в её глазах он видит отблеск далеких звезд, среди которых они танцуют вечно. И этот земной танец и эта земная музыка всего лишь смутная тень их истинного звездного танца и мелодии самих небесных сфер. Он смотрел в эти глаза и видел (или ему казалось, что видел) в них нечто совершенно невероятное: её словно раздуваемые ветром волосы, в которых мерцали звезды, складывающиеся в бриллиантовый узор Млечного пути. Её улыбку, в которой сияли тысячи солнц, и слова, читаемые в движении губ: «я люблю тебя, супруг мой». Он даже прикрыл глаза и чуть помотал головой, чтобы прогнать видение, но оно не уходило, словно настаивая: это я настоящее, всё остальное – только тень, только сон, иллюзия, майя.
***
Так они и танцевали все танцы без исключения, будто погруженные в самих себя, словно объединённые в одно тело и как будто не здесь и не сейчас, а сразу всегда и везде. А уж совершенно заодно, не отрываясь от основного, познакомились с её подругами, а те с Кузьмой, робко топчущимся рядом и, в основном, предпочитающим помалкивать. Ту, которая завела с ним утром разговор, звали Леной, а вторую – Ларисой. И после окончания вечера они всей компанией отправились провожать девушек. Причем, Оля сразу подхватила Егора под руку и больше уже не отпускала. Егор всю дорогу рассказывал анекдоты (и откуда он только их знал столько, сам удивлялся) и разные смешные истории, девчонки с готовностью смеялись и совсем немножко (а может и не немножко) завидовали подруге. Странно, но этот Соколов вовсе не казался им сейчас малолеткой, в которого по какому-то странному недоразумению угораздило втюриться Ольге. Он почему-то сейчас казался даже взрослее и гораздо опытнее их самих, и они никак не могли избавиться от этого навязчивого впечатления. Такой себе когнитивный диссонанс, неожиданно посетивший их этим вечером.
Сначала всей весёлой компанией проводили Ларису, она жила дальше всех, потом Лену, жившую по соседству с Ольгой, буквально через три дома. А потом Егор протянул Кузьме руку и с большим намеком в голосе сказал:
– Ну, давай, до завтра!
Тот намек понял, подмигнул приятелю и растворился в светлых зимних сумерках. До дома Ольги было совсем близко, поэтому влюбленные буквально плелись нога за ногу, то и дело останавливаясь и любуясь знакомыми с детства видами, словно заметили их впервые. Егор всё так же болтал без умолку, а Оля весело смелась, глядя на него восхищенными глазами и крепко вцепившись в его руку.
Но сколько бы они ни тянули время, оно всё же оказалось не резиновым, вот и Ольгин подъезд. Остановившись возле дверей, она с явной неохотой отпустила его руку.
– Ну что, я пошла? – с надеждой в глазах произнесла Ольга своим особенным – он такого не слышал ни у кого – слегка хрипловатым голосом
