Переодевшись, я не остыла, с той же злостью собирая свои краски, кисти и эскизы, на которых лежала пятитысячная купюра. Его счастье, что он вышел. Иначе я прилепила бы ему эту купюру на лоб, надежно зафиксировав гвоздем. А так у меня созрела маленькая женская месть.
Когда он вернулся, я уже почти пришла в себя. Моя Лерочка вернулась, пнув под зад слабовольную Машуню. Мы так же молча вышли из дома, и я даже не смотрела на него, пока ждали машину, разглядывая двор этого дома. Но все же, как оказалось, я была в сильном эмоциональном потрясении, ведь в тот вечер, увидев мишени в конце двора, я даже не придала им значения. Я к ним настолько привыкла, что они не казались мне чем-то инородным.
Машина приехала быстро. Дождавшись, когда Женя откроет мне дверь, намеренно громко сказала ему:
– Спасибо, что так высоко оценил меня. Но, к сожалению, не могу ответить тем же. Вот все, что ты заслужил, – подняв к его глазам сторублевую купюру, разорвала ее пополам и сунула одну половинку ему за шиворот.
В синих глазах забушевал такой коктейль эмоций, что я поспешила сесть в машину и сразу заблокировала дверь.
– Трогай, Шеф, – вспомнив фразу из фильма, попросила я водителя.
Машина, шурша колесами, покатилась, а я даже не повернула к нему лица. Но знала, что он смотрит мне вслед.
Катя напросилась со мной в парк Горького. Решила подышать «свежим» московским воздухом, пока я пишу. Конечно, я рассказала ей о своем ночном приключении, не вдаваясь в детали и не говоря всей правды.
– А это правда больно? В первый раз? – подняла болезненную для себя тему подруга.
Пришлось напрягаться и вспоминать, как это было в первый раз. Больно. Адски больно. И где бил, и где трахал. Но, конечно, ей я не скажу так.
– Катюш, у всех, наверное, по-разному. Мне не сильно больно было.
– А почему ты сбежала от него ночью?
– Поняла, что он бандит. А мы же решили с плохими людьми не связываться, – соврала я, даже не подозревая, насколько близка к правде.
– Лера, – шепотом позвала Катя, наклоняясь прямо к уху, – бежим отсюда, там какой-то мужик на нас смотрит. Взгляд… страшный очень.
Так вот почему у меня кисточки трясутся, не от воспоминаний, а от их создателя. Быстро обернувшись, увидела Евгения в нескольких шагах от нас. Стоял небрежно, как будто он тут сам по себе гуляет, слегка согнув одну ногу в колене и сунув руки в карманы все того же спортивного костюма. Он что, спал в нем? Или побегать в парк приехал?
– Катюш, это он. Иди погуляй, мне с ним поговорить надо.
– Ле… – начала Катя, но я ее перебила, не дав ляпнуть мое имя вслух:
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
