– Это мой дом, твоё величество, – напомнил он мне. – Его величество Хатшепсут немедленно будет поставлена в известность об этом произволе.
– Ой, да ради всех богов, – отмахнулся я от него, – можешь хоть прямо сейчас гонца отправлять.
– Хопи, выведи номарха, только вежливо в этот раз, – попросил я своего центуриона.
– Твоё величество, я бы хотел поговорить, – быстро ответил сидящий на коленях и пробурчал: – Раз уж всё равно тут.
– Говори, – я не позволил ему встать, вместо этого потянулся и отломил кусок лепёшки, отрезал от холодного мяса кусок, положил его сверху на хлеб и стал есть, запивая кислым вином.
– Мне будет позволено встать? – пробурчал он.
– Если я этого не сказал, то очевидно, что нет, – проговорил я, лишь на секунду перестав жевать.
В его голове, видимо, происходило переосмысление всего, с чем он пришёл изначально ко мне, и неожиданно он предложил:
– Мы можем с твоим величеством договориться, чтобы его войско покинуло город?
– Нет, – я пожал плечами, – благодарный народ Египта должен узнать о походе своего царя в земли нехси и о том, как он героически всех победил.
– Твоему величеству не нужно золото? – хмуро поинтересовался он. – Тогда, может быть, его интересуют рабы? Наложницы?
– Те самые рабы и наложницы, которые поступили на рынки благодаря мне? – я заломил бровь, и он понял, что говорит ерунду.
В комнате воцарилось молчание, прерываемое изредка моим чавканьем.
– Почему мой царь не хочет, чтобы мои слуги приготовили ему нормальную еду? – неожиданно спросил он.
– Ну, если её перед этим будут пробовать твои дети и ты сам, то я не против, – ответил я, запивая последний кусок и отодвигая от себя остатки пищи.
– Твоё величество разрешит на этих условиях вернуться в дом мне и моей семье?
Я, удивившись, задумался. Не дом, а самый настоящий небольшой дворец был способен вместить не только меня с охраной.
– Ладно, возвращайся, только в те комнаты, что не рядом с моей и комнатами охраны, – разрешил я, подняв взгляд на Хопи, который кивнул, принимая приказ.
– Благодарю твоё величество за щедрость, – язвительно ответил он и затем, вставая, лишь наклонил голову, покидая комнату.
Когда Хопи вернулся, я поинтересовался у него тем, что не стал оглашать в присутствии номарха.
– Зачем ты его унизил? Я не приказывал так с ним поступить.
– Номарх, мой царь, прилюдно негативно высказался о твоём величестве, – спокойно ответил тот.
– Что он сказал? – нахмурился я.
– Мои губы страшатся произнести такое вслух, мой царь, – скривился он.
– Хопи, не заставляй меня повторять.
– Бесполезный царь не имеет права занимать дом номарха, – нехотя ответил он.
– Бесполезный… – я покатал во рту это слово, – не кажется тебе, что как-то неосмотрительно произносить такое, если у этого бесполезного царя под рукой большое войско?
– Показалось, мой царь, – кивнул он, – именно поэтому он и предстал перед твоим величеством в том виде, в каком предстал.
Я хмыкнул. Хопи был прав, ругать его не за что.
– Молодец, – кивнул я, – теперь он и его приближённые точно будут следить за языком, особенно если рядом находятся легионеры.
Центурион склонил голову и занял своё место в углу.
– Рехмира не видел?
– Общается с какими-то купцами, – ответил он, – прибыли из Фив, судя по говору и норову.
– Интересно, какие новости он нам принесёт, – заинтересовался я.
– Позвать его, мой царь? – поинтересовался он.
– Пошли кого-нибудь, пусть он заглянет, когда освободится, это не срочно, – добавил я.
