– Мой царь. – Он склонил голову, затем поднялся и вышел.
– Ты будешь со мной на встрече, – я повернул лицо к Рехмиру, – в твоей судьбе тоже грядут изменения.
– Но, мой царь, – парень беспомощно посмотрел на меня, – его величество ведь не хочет сделать меня визирем, как он об этом постоянно всем говорит? Мне будет крайне неудобно перед дядей за это.
– Именно это, Рехмир, я и собираюсь сделать, – хмыкнул я и поднял руку, затыкая его, поскольку он открыл рот, явно чтобы спорить со мной, – это не обсуждается, я всё уже решил.
Парень сразу поник. Разъяснять ему больше я не собирался, сам сегодня всё узнает.
– Позови Хопи, – попросил я его, – а сам оденься сегодня очень хорошо.
– Слушаюсь, мой царь, – тяжело вздохнул он и вышел из комнаты. Вскоре появился не только Хопи, но и моя охрана.
– Неси прислал человека? – поинтересовался я у центуриона.
– Лучше, мой царь, он прибыл сам. Позвать?
– Проведи его не через главный вход и со скрытым лицом, – приказал я.
Хопи ушёл, и через десяток минут внутрь моей комнаты вошёл нубиец, одетый по фиванской моде.
– Мой царь, – склонил он голову.
– Что болтает народ? – поинтересовался я у него вместо приветствия.
– Простой народ восхищается победами и поступками твоего величества, более обеспеченные люди осторожно относятся к новостям, связанным с молодым царём, – глухо ответил он. – Из интересного – в город прибывает много послов, мой царь.
– Что-то ещё? – удивился я краткости его изложения.
– К сожалению, мой царь, люди в столице слишком осторожны в своих словах, особенно в присутствии посторонних, – он с досадой покачал головой, – все боятся перемен.
– Ладно, что со вторым вопросом? – поинтересовался я.
– Всё готово, мы выдвинемся по первому слову твоего величества, – ответил он.
– Тогда сегодня у меня состоится разговор с Хатшепсут, и, если она согласится с моими требованиями, завтра готовься выступать. Путь у тебя будет неблизким.
– Я понимаю это, мой царь, – Неси склонил голову, – но товаров и, главное, золота достаточно, чтобы выполнить приказ твоего величества.
– Тогда договорились. Если разговор пройдёт в нужном ключе, Хопи найдёт тебя вечером.
– Слушаюсь, мой царь.
– Неси, – я внимательно посмотрел на него, – я надеюсь, ты понимаешь, что всё, что ты делаешь на моей службе, идёт тебе в зачёт? Ты не всю жизнь будешь бегать с копьём наперевес.
– Мой царь, – темнокожий воин низко поклонился, – я надеюсь, что моя служба будет полезна твоему величеству.
Я достал из шкатулки специально выделанный и подготовленный лист из кожи, на котором были оттиснуты иероглифы, а также моё полное имя, обведённое картушем.
– На крайний случай посольские грамоты от меня, если совсем уж прижмут.
Он принял драгоценность и благодарно поклонился.
– Всё, теперь иди.
– Мой царь. – Нубиец вышел из комнаты.
После его ухода время потекло медленно, но я всё равно был занят тем, что слуги Усерамона готовили меня к посещению дворца. Тело нужно было хорошо вымыть, побрить, накрасить, переодеть во вкусно пахнущую одежду. На всё это и ушло оставшееся перед встречей время, когда за мной явился Усерамон, также отлично одетый.
– Твоё величество готов? – поинтересовался он у меня.
– Едем. – Я поднялся со стула, отогнав жестом служанку, которая попыталась надеть на меня калиги. С этим я прекрасно справился и сам.
Обрастая охраной, мы вышли во двор дома и встали на колесницы. Я в свою с Усерамоном, Бенермерут был возницей у Рехмира. Выезд за границы ворот сразу вызвал радостные крики и вопли народа, который до сих пор не разошёлся, и пришлось, чтобы их не давить, остановиться на пять минут и произнести небольшую речь, в которой я поблагодарил своих верных подданных и пообещал заботиться об их процветании и дальше.
