– Кто предупредил? – задал я следующий вопрос.
– Финикийские купцы, – неожиданно для меня ответил он, хотя я предполагал услышать совсем другой ответ.
– Кто? – удивился я. – Говори правду, пока с тебя не сняли кожу.
– Купцы из города Тира предупредили нас три месяца назад, что великий царь, весьма возможно, обратит свой взгляд на нас, – едва не плача от страха, ответил он, – они сказали, что лучше нам собрать армию против великого царя Египта.
Я погладил подбородок.
«Надо будет отправить гонца с письмом Небамон, пусть расследует с мужем это дело», – решил я, делая себе заметку.
– Ваши купцы предупреждали вас?
– Да, великий царь, но лишь недавно, – ответил он.
Это совпадало с тем, что я знал, а вот новости о тирцах были весьма любопытны.
– Сколько ваших городов рядом? – спросил я его.
– Я знаю о шести самых крупных, великий царь, – ответил он.
– Какое войско они могут собрать? – задал я следующий интересующий меня вопрос.
– Это нам не известно, великий царь, – с трясущейся челюстью ответил третий, – тридцать, может быть, сорок тысяч ополченцев.
Мои воины переглянулись, цифры были приличные.
– Вытрясите из них все подробности, – узнав главное, отдал я их легионерам, – я возвращаюсь в лагерь.
– Слушаюсь, мой царь, – ответил мне с поклоном один из опционов Хопи, и я, не слушая завывания и рыдания иудеев, просивших о пощаде, отправился в обратный путь на колеснице, которую доставили мне в город всадники. По этой причине обратный путь я проделал в комфорте, прибыв в лагерь, отдался в руки Танини, который накинулся на меня и стал выпытывать все подробности ночной атаки и штурма, параллельно занимаясь моей помывкой и переодеванием.
Я не стал ничего скрывать и пересказал ему, заодно поинтересовавшись, где Хопи, ведь я велел ему ждать меня в моём шатре.
– Я здесь, мой царь, – послышался его голос с дальней лавки, – рана на ноге стала беспокоить, я не смог больше стоять.
Поднявшись со стула, я подошёл к нему и, попросив Танини поставить рядом больше масляных ламп, осмотрел раны. Со щекой можно было разобраться быстро, а вот на ноге – да, раневой канал точно требовалось обработать.
– Неси мне иголку, нитку, горячую воду и много самого крепкого вина, – обратился я к Танини и затем посмотрел на вздрогнувшего Хопи. – Будешь о том, что тебя лечил сам царь, рассказывать потом своим внукам.
Он покачал головой и скептически заявил:
– Всё равно в это никто не поверит, мой царь.
На что я рассмеялся и приказал ему лежать смирно.
Когда я закончил чистить раны и штопать Хопи, в лагерь вернулись четыре центуриона, попросившиеся на доклад. Хопи как раз унесли, чтобы не тревожить рану на ноге, так что, вымывшись и сменив одежду, я устроился на любимом стуле, когда военные вошли внутрь.
– Твоё величество. – Они склонили головы, остановившись напротив меня.
– Какие новости?
– Город взят, согласно распоряжению твоего величества, сейчас фильтруется население, – ответил один из них.
– Есть медь, но золота и серебра очень мало, мой царь, – продолжил второй, – похоже, и правда столько охраны здесь было лишь для того, чтобы задержать нас как можно дольше.
– Тогда есть ли смысл здесь оставаться? – поинтересовался я.
– Я считаю, что нет, мой царь, – отрицательно покачал головой один из центурионов, – можно оставить на охране пару когорт, пока иудейские наёмники не закончат работу с пленными, а самим двигаться дальше.
