Фарфоровый бес - страница 25

Еще не утратив влияния на императрицу, Платоша постарался удалить княжну Елизавету от двора. Он нашел ей жениха, престарелого князя Святозарова, постоянно живущего в деревне, и убедил Като, что это лучший претендент на руку ее дочери. Но этот бабушкин выкормыш, этот женоподобный зануда Александр даже и слышать не желал о разлуке с Лизой. Он приложил множество усилий, чтобы расстроить сватовство, и они не пропали даром. Более того, князь Святозаров исчез. Пропал на старом новгородском шляхе, по пути в Петербург, и у Зубова были все основания предполагать, что его намеренно похитили и лишили жизни. Кто? Даже смешной вопрос. Конечно, гвардиолусы и их предводители!

Новгородские земли испокон века кишели вольными разбойниками, самые удачливые из которых, Орловы, выбились в российские князья, снискав славу при дворе и в сражениях. Орловы не утратили в Новгороде своего влияния, в этом Платоша Зубов был уверен. Они и расправились со Святозаровым, спрятав, как говорится, концы в воду, в прямом и переносном смысле.

Обозленный Платоша готов был на стену лезть в бессильной ярости. Но успокоившись слегка, начал готовить другой ход. Он стал уговаривать Като поскорее женить великого князя Александра, подобрав ему самую красивую в Европе невесту. Он очень надеялся, что рядом с молодой женой великий князь позабудет о Лизе. Но опять не вышло. Александра женили, но Лизу он не забыл. Она по-прежнему имела на него влияние, и немалое.

Страшные, роковые дни для бывшего фаворита Платона Зубова начались даже не тогда, когда Екатерина Вторая умерла, а на трон взошел ее сын, император Павел. Многие из приближенных императрицы стенали тогда, что государыня не успела подписать манифест, по которому власть передавалась не сыну ее, а внуку, великому князю Александру Павловичу. Все боялись воцарения Павла. И только Платоша Зубов радовался. Радовался, что на престол взошел Павел.

За себя Платоша не боялся. Богатства свои, вытянутые из императрицы, он надежно припрятал, пожить у Платоши было на что. Заключения в Петропавловскую крепость он очень надеялся избежать, и на то у Зубова имелись резонные расчеты. Конечно, то, что он был одним из последних фаворитов ненавистной матушки нового государя, почета ему не добавляло. Но и не умаляло ничего. Он же среди последних был, а не среди первых. Значит, к столь болезненному для государя событию, как тайное устранение от трона его отца императора Петра Федоровича, отношения не имел. Чист. Станет ли Павел на него время тратить, когда у него еще два брата Орлова, участники того дела, имеются. Он с ними расправится сперва. Потом черед Потемкиных настанет, а потом уж Зубовых. Может, уж и успокоится государь, насладится местью вдоволь, пока до Платоши очередь дойдет. Что греха таить, бывало, язвил он наследному принцу, бросали они друг другу колкости, так разве ж это счет, по сравнению с убийством.

Потому, в отличие от Орловых и многих иных, приехал Платоша кланяться новому императору одним из первых. Он даже рассчитывал оказать государю поддержку. Но Павел идти на компромисс не пожелал, отправил матушкиного любовника вон несолоно хлебавши. То, что Платоша легкомысленно почитал колкостями, для Павла равнялось оскорблению. И он хорошо помнил высказывания наглого гвардейского офицерика, которому уж вовсе было непростительно попрекать великого князя и насмехаться над ним, ведь он даже и восстания Пугачева не подавил, как Орлов, и Тавриду не присоединил, как Потемкин, а просто бултыхался в постели, получая при том деньги за свою услугу. Куртизан – он и есть куртизан, какой из него советчик да друг. Намеки же на интимную близость, которую Платоша не постеснялся предложить императору, и вовсе вызвали у Павла ярость.