– Ну допустим, что это так, и они специально в интересах секретности, вертолетами, по ночам, тайно перевозили все оборудование в бункер, пока гражданское население спит и видит сны про Ким Чен Ына, – с сарказмом сказал Фадеев. – Но ведь конечная точка доставки находится всего в трех километрах от двух городков, Пончхана и Чхопхёна. Кружащий, даже в трех километрах, Ми-26 разбудит любого. Люди будут интересоваться.
– Сразу становится понятно, что ты не жил в военных городках или рядом с ними, – с усмешкой сказал Юбер. – Поверь, Юра, все местные жители прекрасно знают, что где-то там на горе военный объект, знают что там нет ничего интересного, и что туда не нужно ходить. И какие-то перемещения туда со стороны военного аэродрома или обратно, даже на вертолетах, не станет проблемой для секретности, потому что на это уже никто не обращает внимания.
– Хорошо, убедил, – сказал Фадеев. – И все же самое главное сомнение, что этот Боинг, именно тот, что перевозил оборудование из Японии. Я в этом не уверен!
– Это точно полное дерьмо, Юра, – раздраженно сказал Коттен. – Мы уже несколько раз это обсуждали. Никаких других Боингов во всей Корее ты не нашел, поэтому сомнения на этот счет уже из разряда навязчивых идей. Тем более, что у них на всю страну всего несколько аэродромов со взлеткой нужной длины, способных принять Боинг, а новых аэродромов, как я знаю никто не…
– Точно, точно! – вскрикнул Фадеев. – Вот что за мысль меня мучила все эти дни, – Юрий кинулся к своим распечаткам, а потом стал лихорадочно перебирать все снимки Северной Кореи на своем компьютере. Несколько минут все вокруг молча стояли и только переглядывались. Наконец Коттен спросил Юрия, все ли у него в порядке, но он только отмахнулся и сказал еще немного потерпеть. Через некоторое время, он повернулся к своим компаньонам, обвел их взглядом, и сказав «смотрите», открыл на мониторе изображение еще какого-то корейского аэродрома. Все трое французов долго всматривались в снимок, но на их лицах не было и тени того восторга, которым светилось лицо Фадеева.
– Что же мы здесь должны увидеть, поясни? – сказал Коттен, переключая свое внимание на разведчика.
– Это военный аэродром Кэчхон. Находится в тридцати пяти километрах севернее Сунчхона. На нем базируется полк армейской авиации на самолетах Су-17 и Су-25. У аэродрома стандартная Корейская взлетная полоса длиной в два с половиной километра. Ему уже лет сорок или больше, и как я помню, он всегда был таким, – ответил Фадеев. – А вот на этом снимке видно, что они недавно отремонтировали полосу с обеих сторон.
– И что это означает? – спросил Юбер.
– Это означает, Эрик, что человеку невозможно держать в памяти все детали, – сказал Юрий, улыбаясь. – На всякий случай, я бегло просмотрел свежие снимки всех аэродромов Кореи, даже тех, которые не подходили нам по длине ВПП. Сначала я не обратил внимание на этот ремонт, но, видимо, подсознательно отметил изменения, и именно эта мысль сверлила мне мозг все время поиска Боинга. Вот снимок этого аэродрома три года назад, – Юрий открыл еще одно большое фото на соседнем мониторе. – Найдите отличия!
Все уставились в оба монитора.
– Они удлинили полосу, – наконец сказал Лоше.
– Правильно, Жером, – подтвердил Юрий, легонько стукнул кулаком по столу. – Они удлинили ее с двух сторон, с северо-восточной стороны на сто пятьдесят метров, почти до шоссе, а с юго-западной на триста пятьдесят метров, вплотную к военному городку. Для этого им даже пришлось снести несколько боксов для техники с этого края. И теперь у них полоса длиной ровно три километра.
